Испытание страхом - [16]

Он еще раз почесал тыковку, затем сказал:

– Ты на сиденье поедешь? Или в коляске?

– На сиденье, – ответила я, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Нет, все-таки темная кожа – это круто, а для картежника так и вообще. Мне нравилось ездить с Микеле, нравилось к нему прижиматься…

– О’кей, – кивнул он. – Ща я проверю, все ли я взял. Только это не даром, подруга, сечешь?

– Ишь, какой меркантильный, – я уперла руки в боки, думая, что за плату он стребует. Скажу по секрету – я ожидала интимного предложения и…

…и была на него согласна:

– И что ж ты хочешь за свои услуги извозчика?

Микеле стоял ко мне спиной; лица его я не видела:

– Песню, – ответил он, не оборачиваясь. – Спой для меня, можешь?

– Могу даже станцевать, – сказала я, стараясь не разулыбаться. Боже! Всего-то песню.

– А ты умеешь? – спросил он, что-то забирая из шкафчиков у стены. – Я бы посмотрел…

* * *

В ангаре мы оказались раньше всех.

– Какие-то мы с тобой торопыги, – сказал Призрак, отводя мотоцикл к стене, на одно из обозначенных на полу ангара мест.

– Прийти раньше лучше, чем опоздать, – заметила я. – Насчет песни – давай, я спою тебе, когда на новое место прибудем, а?

Он уставился на меня, словно видел впервые:

– Bambina, ты чего? Я же шутил просто.

– Тебе что, не нравится, как я пою? – возмутилась я.

– Наоборот, – заверил Призрак, – очень нравится. Кхм, ну, раз ты настроена так решительно, тогда, может, и станцуешь… потом?

– Легко, – ответила я. – Я, конечно, не Тень и даже не Дария, но мой танец тебе понравится.

– Bambina, не думаю, что ты чем-то уступаешь сестричкам, – улыбнулся Призрак. – И пусть меня покарает святой Януарий, если я в этом соврал. А кожа у тебя… просто ни у кого такой нет.

– У тебя есть-то с кем сравнить? – поддела его я.

– Да у меня девок было больше, чем… – взвился он, потом вдруг осекся, – в смысле, достаточно, чтобы выводы делать.

В это время начали появляться ребята из других цепочек, и мы, не сговариваясь, прикусили языки. Не хватало еще, чтобы нас слушал кто-то.

Бракиэль

Из нашей цепочки в ангаре оказались только Призрак с Королевой. Призрак уставился на меня так, будто я был его тезкой с маленькой буквы:

– Che cazza vuoi?

– Я теперь тоже транспортом обзавелся, – ответил я, устанавливая мысленную связь с «Таннином»… надо ему какое-то имя придумать, что ли, а то как-то негоже. Мы же друг друга не зовем человеками, а у этой железяки мозгов, похоже, больше, чем у моего друга Призрака.

Который, кстати, хотел что-то сказать, да не успел – дело в том, что, пока Призрак включал соображалку, мой железный друг успел разложить свои лапы и ковылял к нам через зал, метя на пустое место слева от Призракова драндулета.

– Cazzarolla, – кажется, Призрак даже посмотрел на меня по-новому, – ce bella figatta! Приручил-таки?

– Скорее установил дружеское взаимодействие, – ответил я. – У него кибермозг IV класса, такие проектировали для ИИ.

– Так программа ИИ вроде накрылась медным тазом? – уточнил Призрак. – Или я что-то путаю?

– Нет, не путаешь, – усмехнулся я, – но ты знаешь, по-моему, программу рановато закрыли. Я пообщался в Швейцарии с одной випочкой…

– С той, что в головидео? – спросила Куинни. Я кивнул. Запись с дрона охраны, кружившего на стоянке, каким-то образом оказалась у кураторов, но Нааме спросила меня, не возражаю ли я против того, чтобы они использовали ее в фильме. Я не возражал. Кстати, Нааме сказала, что випочку отремонтировали. Я был этому рад, но сожалел, что не могу опять подкорректировать ее воспоминания.

Куинни осторожно коснулась моей руки:

– Я понимаю, что ты чувствуешь, – сказала она, – но ведь у випочек защищать людей входит в программу, разве нет?

– Может быть, – ответил я. – Но есть нечто, чего в фильме не показали. Видишь ли, Норма… эта випочка, она пожаловалась мне на то, что ей причиняют боль воспоминания, и я… не знаю, что на меня нашло, но я помог ей от них избавиться. Может, это и программа, конечно, но мне показалось, что она переживала за свои ошибки по-настоящему, так же, как мы. Я видел это в ее голове…

– Да что там спорить, – вмешался Призрак. – Конечно, машины живые, Цезарь не даст соврать.

– Я знаю, – кивнула Куинни. – Я чувствовала это, когда общалась с игровыми автоматами, но чувствовать – это одно, а принять умом…

– По-моему, напрасно люди делят разум и чувства, – сказал Призрак. – Это как у монеты, есть аверс, есть реверс, но одного без другого не бывает. Где есть аверс, там и реверс будет, cazzatta…

Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:

– Слыш, Бракиэль… у нас с тобой общение было, скажем так, come la paco di merde de cagna… неправильное, короче. Я думал, что ты весь из себя такой…

Он бросил быстрый взгляд на свой мотоцикл, словно искал у него поддержки. Куинни взяла его за руку, как будто почувствовала, что ему эта поддержка нужна. А я подумал, что у них с Призраком, возможно, что-то намечается. Уж больно это невинное прикосновение было… непростым каким-то.

– Скажу честно, – Призрак посмотрел прямо мне в глаза, – наверно, все из-за Николь… в смысле…

– Нааме, – кивнул Бракиэль. – Ее зовут Надин, но я зову ее так, как она представилась мне. Призрак, я знаю, что… в общем, ты меня не удивил и не расстроил. И я тебя понимаю, как никто.