Испытание - [18]

Как только рубашка была снята, женщина принялась изучать его тело. Заставила напрячь бицепсы, проверила, насколько они тверды.

– Худощавый, но с хорошим потенциалом, – наконец сказала она.

– Что вы имеете в виду? – не выдержал Тигр. – Что значит «худощавый»? Я из спортзала не вылезаю.

– Значит, недостаточно, – усмехнулась женщина. – Но это легко исправить.

Потом она сделала шаг назад, еще раз окинула Тигра оценивающим взором и произнесла:

– Физически не лучший вариант, но при сложившихся обстоятельствах ты – совершенство.

Тигр ждал, что она продолжит, но жнец молчала.

– Совершенство в каком смысле? – спросил он.

– Время придет – узнаешь.

И вдруг его пробило, и от волнения он едва не затрясся.

– Вы хотите, чтобы я стал вашим учеником?

Женщина усмехнулась:

– Ну что ж, можно сказать и так.

– О, так это лучшая из новостей! Вы не будете разочарованы! Я быстро учусь, и я очень прилежный! Не в смысле зубрила, но сообразительный. И мозгов до черта!

Жнец подошла ближе и улыбнулась. Изумруд на ее ярко-зеленой мантии поймал свет и засверкал.

– Поверь мне, – сказала Жнец Рэнд. – Для этого твоего ученичества мозги совсем не нужны.

Часть 2 Угроза жизни

До того как мне были переданы обязанности по управлению миром, Земля была способна поддерживать существование не более десяти миллиардов человек. Если бы планета перешла эту красную черту, наступило бы перенаселение со всеми его последствиями: голодом, страданиями, а также тотальным крахом общественных устоев.

Мне удалось предотвратить эти жуткие вещи.

Просто удивительно, какое количество людей может поддерживать хорошо управляемая экосистема! Под словами «хорошо управляемая» я имею в виду «хорошо управляемая мной». Само по себе человечество просто неспособно оценивать варианты своего существования, но под моим управлением, несмотря на то что население выросло многократно, мир кажется гораздо менее плотно населенным. А благодаря развитию под моим руководством новых способов проживания, включая комфортабельные подземные дома, свободных от присутствия человека территорий на Земле стало гораздо больше, чем в эпоху смертных.

Без моего деликатного вмешательства баланс между количеством населения и объемом ресурсов неизбежно был бы нарушен. Я содрогаюсь при одной мысли о подобной перспективе. Слава богу, я здесь, и мне даны силы, чтобы предотвратить такое развитие событий.

«Гипероблако»

Глава 8 Ни при каких обстоятельствах

ГРЕЙСОН ТОЛЛИВЕР ЛЮБИЛ «Гипероблако». Да и как его можно не любить, как это делает большинство людей? В нем нет ни злобы, ни вероломства, ни коварства, и оно всегда знает, что нужно сказать. «Гипероблако» одновременно существовало во всех компьютерах, что только есть в мире, жило в доме каждого человека – заботливая невидимая рука на его (или ее) плече. И хотя «Гипероблако» могло одновременно, без малейших усилий, говорить с миллиардом и более людей, оно умело создать ощущение, что каждому из них оно отдает свое время и внимание индивидуально.

«Гипероблако» было ближайшим другом Грейсона. Главным образом потому, что вырастило его. Его родители были так называемыми серийными родителями. Они любили заводить семью, но не желали воспитывать детей. Грейсон с сестрой были пятой семьей своего отца и третьей семьей своей матери. Родители быстро устали от своих новых отпрысков и, когда они дистанцировались от родительских обязанностей, за дело взялось «Гипероблако». Оно помогало Грейсону с домашними заданиями, объясняло, как себя вести в школе и что надеть на первое свидание. И, хотя «Гипероблако» не могло в каком-либо подобающем физическом облике явиться на его школьный выпуск, оно сфотографировало Грейсона во всех мыслимых и немыслимых ракурсах, а потом на славу угостило отличным обедом, который ему прислали на дом. Ничего даже близко подобного для него не сделали его биологические родители, как раз отправившиеся в гастрономический тур по Паназии. Не приехали и сестры Грейсона. Они учились в разных университетах, там как раз шла зачетная неделя, и сестры дали Грейсону понять, что требовать их присутствия на церемонии выпуска – это с его стороны жуткий эгоизм.

Но «Гипероблако» было с ним – как, впрочем, и всегда.

– Я тобой горжусь, Грейсон! – сказало оно.

– А ты сказало то же самое миллионам других выпускников, которые сегодня тоже окончили школу? – спросил Грейсон.

– Только тем, кем я действительно горжусь, – ответило «Гипероблако» и, помедлив мгновение, добавило:

– К тому же ты даже сам не представляешь, какой ты замечательный парень.

Грейсон же не видел в себе ничего особо замечательного. Обычный парень, и никаких свидетельств обратного. Потом он понял – «Гипероблако» его просто успокаивает.

И тем не менее «Гипероблако» всегда говорило то, что имело в виду.

Служить «Гипероблаку» Грейсона никто не заставлял и не уговаривал – это был его осознанный выбор. Несколько лет он мечтал стать агентом Нимбуса в команде, обеспечивающей Интерфейс Управления. Самому «Гипероблаку» Грейсон об этом не говорил, боясь, что оно сразу же отвергнет его или начнет отговаривать. Но, когда он подал заявление в Мидмериканскую академию Нимбуса, «Гипероблако» просто сказало ему: «Мне приятен твой выбор», после чего познакомило с такими же, как Грейсон, подростками из округи, мечтающими о той же, что и он, работе. Опыт общения с ними был неожиданным. Его будущие коллеги оказались удивительно скучными людьми.