Испытание - [15]

Я располагаю и тем, и другим. Волей и властью.

«Гипероблако»

Глава 6 Возмездие

ИСТОРИЯ НИКОГДА НЕ БЫЛА коньком Роуэна, но ученичество у Фарадея заставило его по-другому взглянуть на этот предмет. До этого он никоим образом не был в состоянии соотнести события своей жизни, даже относящиеся к ближайшему будущему, с определившими их событиями прошлого, особенно – со странными эпизодами эпохи смертных. Но, став учеником жнеца, он увидел историю как последовательность событий, в которых ответственность, честь и честность играли определяющую роль. Он постиг философию и психологию лучших моментов жизни человечества – с момента его рождения до настоящего дня. И все это восхищало Роуэна. История оказалась населенной людьми, которые жертвовали собой ради общего блага. В каком-то смысле это относилось и к жнецам, которые отказывались от своих личных желаний и надежд во имя служения обществу. Или, по меньшей мере, к жнецам, которые уважали традиционные, базовые ценности сообщества.

Именно таким жнецом мог бы быть Роуэн. Даже после ученичества у Годдарда, где ему пришлось демонстрировать и жесткость, и кровожадность, он сохранил благородные черты своей натуры. Но ему не дали возможности стать жнецом. И тогда он пришел к мысли, что может иным способом служить и сообществу жнецов, и человечеству в целом.

К этому моменту общий счет уничтоженных им жнецов составлял тринадцать. Чертова дюжина. Этих недостойных, ставших позором для сообщества, он находил в разных областях мира.

Свои будущие жертвы Роуэн изучал досконально, так, как учил его Жнец Фарадей, и выбор делал непредвзято и ответственно. Это было очень важно, потому что изначально он склонялся к тому, чтобы выискивать коррупцию только в среде молодых жнецов новой генерации. Именно эти чаще всего открыто бравировали своей жестокостью и получали удовольствие от самого процесса убийства. Они считали, что в этом нет ничего страшного, и, таким образом, превращали отклонение в норму. Но, оказывается, у этих молодых негодяев были соперники в искусстве зла – и среди жнецов старой гвардии, и среди неприсоединившихся. Эти жнецы были искусными лицемерами: на словах они отстаивали высокие идеалы, но за громкими фразами прятали и свою любовь к власти, и неоправданную жестокость.

Жнец Брамс был первым из жнецов, кому Роуэн сделал предупреждение. И в тот день именно от того, что он не убил Брамса, Роуэн чувствовал себя очень хорошо. Он словно напомнил себе самому, что не похож на Годдарда и его учеников. И поэтому он смог встретиться лицом к лицу с Ситрой – не испытывая стыда за свои поступки.

Пока все народонаселение Мидмерики готовилось встретить приближающийся День благодарения, Роуэн занимался тем, что одновременно изучал сразу несколько возможных целей. Он следил за ними, производя детальный анализ их работы. Жнец Гери любил назначать секретные встречи, но использовал их для того, чтобы договариваться о званых обедах и заключать спортивные пари. Жнец Хендрикс хвастался своими двусмысленными поступками, но все это была пустая болтовня; в действительности он был человеком робким, а жатвой занимался, в должной мере сочувствуя своим жертвам. Работа Жнеца Райда производила впечатление кровавого жестокого действа, но люди, которых он подвергал жатве, умирали быстро и без мучений. Зато Жнец Ренуар выглядел вполне оправданной целью.

Когда Роуэн вернулся домой, то, еще не открыв дверь, он понял, что внутри кто-то есть – дверная ручка была холодной. Дело в том, что в дверную ручку он вставил охлаждающий чип, который начинал действовать, когда ручку поворачивали по часовой стрелке – как все дверные ручки. Холод был не слишком сильным, и следов изморози не было, но понять, что кто-то находится внутри, было нетрудно.

Убежать? Но Роуэн был не из тех, кто бежит от опасности. Сунув руку в карман, он достал нож: он всегда носил с собой оружие, даже тогда, когда на нем не было черной мантии, – не станут же агенты сообщества жнецов предупреждать его о своем нападении заранее!

Но непрошеный гость даже не думал прятаться. Вместо этого он сидел на самом виду, за кухонным столом, и ел бутерброд.

– Привет, Роуэн, – произнес Тигр Салазар, не прекращая жевать. – Надеюсь, ты не против? А то я, пока тебя ждал, жутко проголодался.

Роуэн закрыл дверь и спрятал нож до того, как Тигр мог бы его увидеть.

– Какого черта ты здесь делаешь, Тигр? – спросил он. – И как ты меня нашел?

– Как же низко ты меня ценишь! – отозвался Тигр. – А я ведь не последний дурак. Не забывай, что это я познакомил тебя с парнем, который дал тебе фальшивое удостоверение. Я просто спросил у «Гипероблака», где мне найти Рональда Дэниелса. Понятно, там были сотни таких Рональдов, поэтому пришлось попотеть, пока я не нашел нужного.

Во времена, предшествовавшие ученичеству Роуэна, Тигр Салазар был его лучшим другом, но такие ярлыки мало что значат после того, как ты целый год проводишь, учась убивать. Роуэн испытывал то, что, вероятно, испытывали вернувшиеся с войны солдаты эпохи смертных. Старые друзья остались где-то далеко, за туманом военных событий, в которых они не принимали участия. Единственное, что связывало Роуэна и Тигра, это было их общее прошлое, но оно становилось все более и более отдаленным. Теперь Тигр был профессиональным гостем – профессия, к которой Роуэн относился с презрением.