Испытание седьмого авианосца - [12]
Не обращая внимания на торжествующие крики команды и вопли Уильямса: «Бей, мать их так!», Брент пристально следил, как увеличивается в прицеле бомбардировщик. Боумен заправил ему новую ленту. Росса вдруг охватило спокойствие, видимо порожденное сознанием крайней уязвимости противника. Для достижения точности бомбометания они должны подставить себя под пулеметный огонь. Двоих он уже уложил. Брент облизал губы и почувствовал огонь в паху — точь-в-точь как в постели с Дэйл Макинтайр. Странные, однако, ассоциации. Где его недавний ужас? Неужели секс и убийство идут рядом в душе человека? Он даже смутился. Какая глупость! Азарт битвы поглощает все твои эмоции, в этом с ними ничто не сравнится. В такие минуты жизнь как бы спрессована и прошлое предстает тебе в безумном круговращении калейдоскопа или мелькании кадров сломанного кинопроектора. Синдром утопающего, внутренне усмехнулся он.
— Три истребителя! Японцы! Пеленг один-девять-пять, угол тридцать. Идут к нам.
Скосив глаза, Брент увидел, как три белые машины четким клином пикируют на четыре бомбардировщика, которые с трудом восстановили строй. Впереди Мацухара. Он знал, что друг не оставит его. Но теперь не время кричать «банзай». Брент набрал в легкие воздух и задержал дыхание — этот ритуал он освоил еще в детстве, когда они с отцом охотились на птиц в лесах Новой Англии. «Глубоко вдохни, когда целишься, не щурься и нажимай курок мягко, но уверенно», — учил отец.
В воздухе сверкнули бомбы, и с ними вернулся страх. Тепло внизу живота растворилось под напором ледяной воды, словно промывающей ему кишки. Чувства описали полный круг — от страха к спокойствию, экстазу и снова к страху. Дрожащими руками, с бешеной пульсацией крови в висках он прицелился в «Юнкере». Ему давно пора уходить вверх, а он все пикирует. Под крылом бомбардировщика замигала красная вспышка; оно просвистело в нескольких футах над роем черных падающих цилиндров. Невероятно! Он же может подорваться на собственных бомбах! Фанатик, безумец! Заговорили двадцатки, и Брент тоже нажал на гашетку. Содрогаясь от мощной отдачи, удерживая пулемет в равновесии силой своих мышц, он не выпускал из прицела огромный винт. Запах кордита стал для него божественной амброзией. Пули калибра 7,7 миллиметра со звоном ударили в стальную палубу. С воем отрикошетив, словно туча смрадных насекомых вырвалась из-под земли, потревоженной лемехом плуга, они сбили каску со старшины артиллерийской боевой части Фила Робинсона. Тот опрокинулся навзничь, и серое содержимое мозга склизкой массой забрызгало палубу. Правый впередсмотрящий схватился за грудь, вопя, изрыгнул поток крови, перевесился через ограждение и бултыхнулся в волны, как тряпичная кукла. Брент громко застонал и выругался.
— Лево на борт! — рявкнул Уильямс. — Бей его! Бей!
Лодка проворно разворачивалась.
Бомбы визжали в воздухе. Они были так близко — большой цилиндр и четыре его маленьких спутника; каждый нес с собой чью-то судьбу, остро заточенный, компактный, готовый предать «Блэкфина» забвению. Все происходило точно в кошмаре: ты бежишь, бежишь, а ноги скользят, чудовище настигает тебя, и ты уже ощущаешь его зловонное дыхание. Оно обнажает клыки и тянет к тебе острые когти…
Тряхнув головой, Брент отогнал парализующие видения и, не глядя на бомбы, дал ответный залп. Он убьет своих убийц. Трассеры, точно огненные бусины, расцветили «Юнкере» и сорвали огромные куски с несущей поверхности крыла. Ярко-желтые вспышки загорались и гасли, как рождественский фейерверк; 20-миллиметровые «Эрликоны» снесли правый закрылок и элерон. Самолет вильнул влево, открывая Бренту свой правый борт. Короткими очередями он сокрушил заднюю кабину и обезглавил стрелка. Но ему нужен не стрелок, а пилот. Ругаясь на чем свет стоит, лейтенант рванул правую ручку и поймал фонарь в прицел. Новые пули разбили фонарь, прошили бронированный козырек, и лицо пилота растворилось в тумане брызнувших осколков. Большая машина с двумя обезглавленными туловищами в кабине плюхнулась в океан с громким всплеском.
В тот же миг по правому борту — совсем близко — разорвались бомбы. Пятисотка подняла такой столб воды, что лодка содрогнулась, как загарпуненный кит. Во всех отсеках слышался гул, подобный большому колоколу храма. Хамфри Боумен и Юйдзи Итиока попадали с ног. Японец заскользил вдоль палубы и треснулся каской о нактоуз со звоном молота, ударившего по наковальне. Тут же он перекатился на бок и отчаянно застонал. Боумен упал на ящик с боеприпасами. Брент пошатнулся, но устоял, схватившись за ветрозащитный экран. Со всех сторон неслись крики боли и ужаса.
Водяная башня опала широкими кольцами и окатила мостик. Держась одной рукой за ствол пулемета, Ромеро протянул другую и поднял на ноги почти бездыханного Итиоку.
— Курс два-семь-пять! — приказал Уильямс, едва удерживая равновесие. Потом взглянул на Хару, который хоть и стоял на двух ногах, но был явно не в себе. — Вперед помалу!
Японец, как автомат, двигал рычагами машинного телеграфа. Лодка замедлила ход. Уильямс прокричал в люк:
— Связисты! Что там у вас?
В ответ донеслось испуганное:
Отчаянное, фанатичное сопротивление, оказанное японцами в ходе второй мировой войны, сильно удивило и озадачило западных союзников. Что скрывалось за беспрецедентным стремлением продолжать воевать после того, как война была окончена. Сержант Сойти Йокои на Гуаме продолжал действовать в течение двадцати семи лет, а лейтенант Хиро Онода тридцать лет сражался на Лубанге. Совершенно очевидно, что этими людьми двигали силы, непонятные западному сознанию. Это, прежде всего уходящий корнями в учения буддизма и синтоизма бусидо — кодекс чести самураев.
Пока суперсовременное вооружение оказывается бессильным из-за китайской спутниковой системы, в мире поднимают головы оголтелые террористы. Только бесстрашная и отважная самурайская команда «Йонаги» противостоит ливийскому диктатору и его окружению.Авианосец «Йонага», как самое мощное боевое оружие, готовится дать бой преступникам.
Обладающие колоссальными денежными ресурсами лидеры нефтедобывающих стран Ближнего Востока не жалеют средств для закупки боевых самолетов и кораблей. В огонь войны за мировое господство они бросают все новые и новые силы. Летчикам террористов обещана щедрая плата за каждый боевой вылет и выполненное задание. Экипаж «Йонаги», японского авианосца с фантастическим судьбой, противопоставил ярости фанатиков и «грязным» деньгам наемников преданность долгу и нормам самурайского кодекса чести.
Джихад, объявленный «мировому империализму» ливийским диктатором, окончился провалом. Решающий вклад в одержанную над врагами свободного мира победу внесли самоотверженные действия команды «Йонаги», корабля, вернувшегося в наш мир из прошлого.Однако священная для экстремистов война с «неверными» не завершена. Теперь агрессоры намерены прибегнуть к удушению ненавистной им Японии экономическими мерами. Если отсечь островное государство от источников нефти, то японцы будут поставлены на колени.И вновь на пути фанатиков становится «Йонага» — седьмой авианосец императорского военно-морского флота Японии.
Рэй – любитель уюта, кальяна и развлечений! Он никогда не мечтал о путешествиях на другие планеты. Он явно не избранный и не герой. У него, как и у большинства среднестатистических жителей мегаполисов, куча проблем и недостатков. Он также из тех, кто подписывает договора, не вникая во все нюансы… И вот он попадает на Электрион, где живут разнообразные монстры, питающиеся протоплазмой. Шансы выжить колеблются около нуля. Вы никогда не угадаете чем закончится эта история! Повеселимся вместе? Содержит нецензурную брань.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.