Испытание Раисы („Красный кабачок“) - [58]

Оба офицера разговаривали с ней как с другом. Было видно, что они уважали ее и любили. Да и неудивительно: не ей ли они были обязаны своим благополучием и всеми удобствами, которыми пользовались в ссылке?!

Раиса говорила мало, уверенно, но коротко отвечая на вопросы. Было ли это из-за заботы о больном или от равнодушия к собеседникам?!

По окончании ужина она удалилась, пожелав спокойной ночи молодым людям, которые почтительно поклонились ей, поцеловав руку.

— Ну как? — спросил Резов, когда дверь закрылась за нею. — Неужели ты не находишь, что она восхитительна, Грецки? Много ли ты укажешь придворных красавиц, которые были бы лучше ее?

Валериан ничего не ответил.

— Надо сообщить тебе, — сказал Собакин, — что жена твоя объявила нам, что не считает больше себя охранительницей наших имений и по возвращении в Петербург думает испросить у государя повеление о снятии запрещения на наши имения!

— А я все-таки должен буду оставаться ее мужем, несмотря ни на что! — заметил Грецки, внутренне стыдясь за свои слова.

— К несчастью верно, что только ты один можешь быть ее мужем, — сухо возразил Собакин. — Но она также и тебе отдает твои имения, ничего не оставляя себе.

— Что же она думает делать потом? — с живостью спросил Валериан.

— Тебе бы следовало спросить ее об этом самому, так как мы не имеем права задать ей такой вопрос!

На ночь товарищи расстались, и Валериан остался один со своими думами.

Фаддей тихо прокрался в комнату, чтобы зажечь ночник, и затем растянулся на матраце у постели барина. Он уже начал засыпать, но Валериан окликнул его. Старик тотчас же поднялся.

— Фаддей, — тихо спросил выздоравливающий, — скажи мне правду: кому я обязан возвращением из ссылки?

— Молодой графине!

— А своим выздоровлением?

— Только ей одной! Молодой графине!

— Все молодой графине... Скажи, а каким образом она спасла сестру?

Старик начал рассказ, продолжавшийся около двух часов: он передал графу все мельчайшие подробности.

— Что верно, так это то, — заключил Фаддей, — что не каждый имеет столько ума и храбрости для того, что она сделала... А как о вас она заботилась! Она высылала вам все деньги, а как только узнала о вашей болезни, тотчас же выехала в Петербург и испросила у государя помилование... Других таких женщин не найдешь...

Валериан молчал.

— Скажи, могу ли я развестись с нею? — вдруг спросил он.

Фаддей в ужасе всплеснул руками.

— Развестись?! После того, что графиня сделала для вас?.. Барин, скажу вам прямо, что если вы живы, то лишь благодаря ее заботам! Вы ей, надо точно признать, обязаны жизнью, а вы... развестись!

— Разве она находилась здесь во все время моей болезни? — спросил граф.

— А как же! Мы приехали на шестые сутки вашей болезни, и графиня пятнадцать суток провела без сна! Если бы она не приехала, вас бы давно и на свете не было! Она и продукты привезла такие, каких у вас здесь нет, и лекарства! А уж как ухаживала за вами!

— Зачем все это она делала для меня? — в раздумье произнес Валериан.

Ему тяжело было сознавать себя обязанным женщине, которую он должен был ненавидеть.

— Зачем? Затем, что она из тех, которые платят добром за зло! — откровенно ответил Фаддей.

Граф хотел ответить дерзостью своему слуге, но ложный или настоящий стыд помешал ему. Он в замешательстве постарался притвориться спящим и действительно скоро заснул.

45.

Раиса ежедневно присутствовала за столом. Граф начинал привыкать к ее присутствию и даже иногда желал его.

Однажды в зимний вечер, когда снег падал большими хлопьями, свистел ветер и слышалось завывание волков, граф посмотрел на Раису, сидевшую с работой у лампы.

Ее нежное лицо розовело от падавшего света лампы, и вид этой бесспорно красивой женщины, молчаливо сидящей с работой в руках, заставил графа задуматься. У него мелькнула мысль о домашнем очаге в отдаленном отечестве, и эта мысль вселила в сердце графа трепетную радость.

Собакин и Резов с тех пор, как Валериану стало лучше, реже посещали его, и супруги часто оставались одни.

Хотя граф был уже в состоянии ходить, он больше сидел в кресле. Во время долгих tet-à-tet с женой много разных мыслей, много новых предположений теснилось в его голове. Как-то вечером он вызвал молодую женщину на разговор.

— Расскажите мне о сестре, — попросил он. — Что вы думаете о ней?

Удивленная и довольная этим знаком доверия, Раиса начала говорить о Елене, как друг, знающий самые сокровенные тайны, чем доказала Валериану, что она хорошо изучила его сестру, хотя знала ее гораздо меньше, чем он сам.

Граф, внимательно слушая, изредка задавал вопросы.

— Я не удивляюсь, что она вас полюбила: вы хороший друг! — наконец произнес он.

Раиса промолчала, но слова мужа глубоко запали ей в сердце.

В эту ночь Валериан спал очень хорошо, зато сон Раисы был беспокоен... К чему откровенность и доверчивость с ее стороны, если она до сих пор не могла услышать ответа от мужа на мучивший ее вопрос!..

Бессонные ночи, проведенные у постели больного мужа, затаенное горе сломили наконец и крепкое здоровье Раисы. Она чувствовала, что силы покидают ее. Слишком долго она терпела, боролась сверх меры, вот и сама теперь слегла!