Испытание огнем - [14]

– Что, тебя в учебке Аркашей называли?

– Да, сэр, – смущенно подтвердил Аркаша. – Вон его спросите, он скажет.

Второй новичок кивнул.

– Да, сэр, просто его имя стало прозвищем.

– Понятно. А как фамилия, Аркаша?

– Гольдберг, сэр. – Новичок подобрался и, как учили в учебке, представился: – Рядовой Аркадий Гольдберг!

– Уже лучше, – усмехнулся Тони. – А как тебя зовут?

– Кортес Блохин, сэр.

– Значит, так, господа солдаты, вам несказанно повезло, вы будет служить в прославленном разведвзводе капитана Саскела. Поняли?

– По-поняли, – ответил Аркаша.

– Так точно! – отозвался его напарник Блохин.

– Тогда бегом – марш в строение Восемнадцать, там находится наша казарма. Это во-он там…

Новички с баулами в руках послушно зарысили в указанном направлении.

– Нужно их кому-то передать, – предложил Тони, – пусть представит их капитану, а самим в джунгли сматываться, не люблю я присутствовать при душераздирающих сценах, пусть Саскел радуется им без нас.

– Тут ты прав, нам действительно пора на службу.

Добежав до крыльца казармы, «зеленые уши» остановились, оглядываясь на разведчиков. Когда те подошли ближе, на крыльце появился Краузе.

– Кто такие? – строго спросил он, нагоняя на новичков страху.

– Это наше пополнение, Ганс! – пояснил Тони. – Будь добр, проводи их к Саскелу, а то мы уже на маршрут опаздываем.

– Нет проблем. – Краузе пожал плечами. – Пополнение, за мной шагом марш!

Лишь оказавшись в привычной обстановке, среди смертельно опасных насекомых, Джим и Тони немного расслабились. Перспектива объяснения с капитаном отдалилась на неопределенный срок.

– Хреново, что этот урод объявился, – сказал Джим через некоторое время.

– Ты о «хомячке»?

Джим кивнул.

– Теперь об увольнениях в Антверден придется забыть.

– Увы, товарищ, – согласился Тони. Они так надеялись, что после восстановления базы возобновятся и увольнительные со всеми прелестями большого города, а тут дело вроде пахло новой чрезвычайщиной и работой без отдыха.

А в Антвердене – рестораны, чистое белье гостиничных номеров, смышленые девушки, с которыми быстро находили общий язык стосковавшиеся по ласке солдаты.

– С другой стороны, Джим, один год уже прошел, по контракту осталось всего четыре…

– Да пошел ты!

Джим поддал ногой шипохвоста, и тот улетел в кусты.

– Мы, может, не доживем до конца следующего года, а ты – четыре!

– Через полгода имеем право на месячный отпуск, – напомнил Тони.

– Ага, без права посещения планет шестого пояса. А наша Лованза аж в седьмом!

– Чего ты забыл на Лованзе?

– У меня там мать, между прочим.

– Ты отсылаешь ей достаточно денег.

– При чем здесь деньги, Тони? Она хочет увидеть своего сына и обнять, неужели непонятно?

– Но ты-то уже другой.

– В смысле?

– Ты научился обходиться без мамочки.

– Я-то, может, и научился, – Джим вздохнул, – да только она обходиться без меня не научилась.

– После трех лет – «красная карта», езжай хоть на Лованзу, хоть на Доу.

– Знаешь ведь, как говорят про «красную карту».

– Знаю, до смерти в два раза ближе…

– Вот то-то и оно.

– Тихо…

Напарники замедлили шаг и прислушались. Примерно на уровне второго яруса, перелетая с дерева на дерево, двигалась стая квекликов. Они коротко попискивали и щелкали массивными клювами, выбирая новое место для гнездования.

– Переезжают, видишь?

– Вижу, – ответил Тони и вздохнул. – С запада драпают.

– Да, потревожили их.

Друзья приуныли. Квеклики были еще одним, после нелетающей птицы кабато, предвестником неприятностей. Но если кабато предупреждала о сиюминутной опасности, то квеклики несли весть о медленном приближении врага – например, о новом лагере партизан, где рубят деревья с гнездами птиц, вынуждая их мигрировать.

– Их мог спугнуть желтый удав, – предложил Тони спасительную версию.

– Да, или на старом месте закончились червяки. Возможно, эта стая не поделила территорию с другой и ушла в поисках лучших мест.

– Хорошо им, снялись и полетели, а у нас за спиной база – и отступать некуда.

– Потому что база – это наше гнездо, – с серьезным видом произнес Джим.

16

Вечером, возвращаясь из душевой, Джим и Тони увидели капитана Саскела. Он стоял на крыльце казармы, заложив руки за спину, и, вероятно, кого-то ждал.

– Может, смоемся? – предложил Джим.

– А смысл? Все равно не уйти.

Делать было нечего, и напарники направились к крыльцу.

– Как водичка? – спросил Саскел.

– Неплохая, сэр.

– Что нового в лесу?

– Есть кое-какие соображения.

– Замечательно, после ужина я вас выслушаю, если, конечно, нет ничего срочного.

– Ничего срочного, сэр! – поспешно ответил Джим.

– Ну идите…

Напарники уже собрались прошмыгнуть мимо командира, но он, будто о чем-то вспомнив, произнес:

– Кстати, какими соображениями вы руководствовались, выбирая для нашего взвода пополнение?

Капитан повернулся на каблуках и в упор уставился на Джима и Тони.

– Чтобы… были незаметны, сэр, – ляпнул Джим.

– Полагаю, это относится к рядовому Блохину, хотя его уши незаметными не назовешь. Ну а Гольдберг, в чем его прелесть?

– Он склонен к аналитическому мышлению, сэр! – пришел на помощь Тони.

– Да-а-а?! – Саскел вытаращил на Тайлера глаза, пораженный уверенной наглостью, с которой тот сообщал об особенностях новичка. – Что ж, надеюсь, вы мне вскоре продемонстрируете это его качество.