Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках - [21]
Видимо, взлетел разведчик — новый день войны начался. Осипов толкнул Червинова:
— Василий! Пора вставать. Разведчик ушел. Командир полка теперь будет торопить с вылетом. Раз узнали фрицы аэродром, спокойно жить не дадут.
Вышли из палатки. По утреннему воздуху слабый ветерок принес с юга звуки далекой артиллерийской стрельбы. Там, на фронте, войска не спали: были заняты «своим делом».
Пять исправных самолетов эскадрильи и три самолета второй были объединены командиром полка в одну боевую группу под командованием Русанова. Осипов вел правую пару, а слева от командира шло прикомандированное звено. Шли бомбить фашистские танки и войска на дорогах, подходящих к Житомиру. Враг прорвал фронт и теперь быстро продвигался на восток. Русанов предупредил группу, что бомбить будет с минимально возможной высоты, а весь полет до цели и обратно придется выполнять на бреющем, чтобы не напороться на истребителей врага или огонь зениток.
Танковый клин врага летчики обнаружили издалека по пожарам и пыли, которые сопровождали его движение вперед. До линии фронта оставалось еще несколько километров, когда командир покачал свой самолет с крыла на крыло и этим отдал экипажам приказ: «Приготовиться!» И сразу ведущий самолет левого звена начал отставать, а вместе с ним и его ведомые. Осипов не увидел, что происходит со звеном, но штурман передал:
— Ведущий звена пошел на посадку, а ведомые догоняют строй. Осипов посмотрел влево и увидел пару Су-2, которые, построившись левым пеленгом, пристраивались к группе. Теперь их всех было семь. Самолеты шли симметричным журавлиным клином. Район цели был хорошо виден, но командир по-прежнему шел на малой высоте, оставляя его немного слева. «Что же он собирается делать?» — подумал Осипов.
Теперь уже на танки они не попадают, не успеют довернуться, а «сотки» бросать с бреющего тоже нельзя: взрыватели стоят мгновенного действия и осколки побьют свои же самолеты.
Промелькнула одна, вторая, третья дорога. Но немцы не стреляли: видно, не успевали с открытием огня. Наконец командирская машина пошла в набор высоты.
Русанов, будучи уверенным в своих летчиках, разворот на цель выполнял с большим креном. Правое крыло строя шло по малому радиусу, и, чтобы удержаться па заданном месте, Осипову нужно было убирать обороты мотора и висеть на малой скорости.
Он смотрел на ведущее звено снизу вверх и думал о том, чтобы не прозевать выход на боевой курс, не отстать на прямой.
Разворот закончился, и сразу открылись бомболюки. Небольшой доворот на цель — и бомбы пошли вниз.
— Бомбы! Носов на боевом курсе не зевает. У него не уснешь. Вася, сбросил?
— Сбросил. Разрывы зениток слева по развороту. Истребителей не видно. Люки закрыл.
Осипов посмотрел вниз. Бомбы упали на самую южную из трех дорог. А комэск начал доворот на вторую дорогу и пошел в пикирование. Заработали крыльевые пулеметы. Осипов, наблюдая за командирской машиной, вел огонь короткими очередями, чтобы не поплавить стволы ШКАСов. Высота кончилась. Самолеты вышли из пикирования, левой змейкой пересекли следующую дорогу и пошли на север.
— Командир, посмотри вправо под сорок пять градусов, Су-2 горит.
— Вася, мне эта посадка что-то не нравится.
Командир звена сажал самолет на колеса, место тут ровное — пшеничное поле. Колея-то от колес без колдобин и изгибов. Чего бы ему загореться на земле без поломки. Может, истребители немецкие подожгли? А если нет? Тогда поздний пожар — попытка скрыть причину вынужденной посадки. Шел все время спокойно рядом. Как только стали выходить на высоту для бомбометания, возникла необходимость срочно садиться, и не где придется, а на поле, чтобы не самолет, а голову себе не сломать.
— Не знаю, командир, так плохо думать о людях. Летчик же не один в самолете. Что же, они вдвоем, по согласию решили?
— Посмотрим, как будет. Только объекта исследования уже нет.
Разбираться некому и некогда. Да и немцы тут скоро будут. А плохо о людях думаю только тогда, когда есть повод. Не торопись нехорошо обо мне судить. Не злодей и не человеконенавистник. Один же лейтенант бегает у нас по аэродрому с флажками: «Не готов воевать». А сержанты больше его не готовы, но воюют. И никто из них летать не отказывается. Кровь рекой льется и на земле, и в воздухе. И никто из нас теперь не знает, будет ли для него следующий день.
— Ладно, командир, сдаюсь.
Русанов сделал вираж над горящим самолетом и взял курс на новый аэродром… Молчал. Думал не о горевшем самолете, а о том, что плохо ходить в бой с людьми, которые даются тебе в подчинение временно…
Безделье на войне — абсурд. К «выходным» дням Наконечный и в мирные годы не успел привыкнуть. Их не любил, не любил и праздники, которые только прибавляли ему, командиру, заботы, так как ничегонеделанье, как ржа, портила иных людей, позволяя им часто делать трудно объяснимые, неожиданные поступки.
Средств комендатуры батальона аэродромного обслуживания на новом аэродроме хватит только на два дня войны. Вечером заправили самолеты бензином. Время же подвозки боеприпасов осталось неизвестным. Связи со штабом дивизии ни по телефону, ни по радио установить так и не удалось. Осталось ждать.
ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ!Лучшие романы о летчиках-штурмовиках и дальних бомбардировщиках Великой Отечественной, основанные на реальных событиях и свидетельствах ветеранов (сам М. П. Одинцов совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза). Если воспоминания фронтовиков именуют «окопной правдой» — как назвать откровения «сталинских соколов», ежедневно взлетавших в ад? «Небесной правдой»?Они приняли КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ в первые, самые страшные дни войны, нанося бомбо-штурмовые удары по наступающим немецким войскам, танковым колоннам, эшелонам, аэродромам, действуя, как правило, без истребительного прикрытия, неся тяжелейшие потери от вражеских зениток и атак «мессеров».
Первой книгой нашего земляка генерал-полковника авиации Михаила Петровича Одинцова был вышедший в 1979 году в Москве роман "Испытание огнем", посвященный летчикам Великой Отечественной. О летчиках рассказывает и новое произведение Михаила Одинцова "Преодоление". Главный герой его Иван Сохатый впервые поднялся в небо еще до войны юным курсантом аэроклуба, а в наши дни мы видим его уже генералом, ведущим заоблачными дорогами могучий реактивный корабль. В судьбе героя "Преодоления", человека, влюбленного в небо, в окрыленную радость полета, можно найти немало схожего с судьбой самого автора.
В книгу известного советского писателя И. Герасимова «На трассе — непогода» вошли две повести: «На трассе — непогода» и «Побег». В повести, давшей название сборнику, рассказывается о том, как нелетная погода собрала под одной крышей людей разных по возрасту, профессии и общественному положению, и в этих обстоятельствах раскрываются их судьбы и характеры. Повесть «Побег» посвящена годам Великой Отечественной войны.
Новый роман-трилогия «Любовь и память» посвящен студентам и преподавателям университета, героически сражавшимся на фронтах Великой Отечественной войны и участвовавшим в мирном созидательном труде. Роман во многом автобиографичен, написан достоверно и поэтично.
Книга написана офицером-комбатом, воевавшим в Афганистане. Ее сила и притягательность в абсолютной достоверности описываемых событий. Автор ничего не скрывает, не утаивает, не приукрашивает, не чернит. Правда, и только правда — суровая и беспощадная — лежит в основе командирских заметок о пережитых событиях. Книга рассчитана на массового читателя.
Эта книга — одно из самых волнующих произведений известного болгарского прозаика — высвечивает события единственного, но поистине незабываемого дня в героическом прошлом братской Болгарии, 9 сентября 1944 г. Действие романа развивается динамично и напряженно. В центре внимания автора — судьбы людей, обретающих в борьбе свое достоинство и человеческое величие.
В документальной повести рассказывается о москвиче-артиллеристе П. В. Шутове, удостоенном звания Героя Советского Союза за подвиги в советско-финляндской войне. Это высокое звание он с честью пронес по дорогам Великой Отечественной войны, защищая Москву, громя врага у стен Ленинграда, освобождая Белоруссию. Для широкого круга читателей.
Третья часть книги рассказывает о событиях Второй Чеченской войны 1999-2000 года, увиденные глазами молодого офицера-танкиста. Содержит нецензурную брань.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.