Испытание огнем. Лучший роман о летчиках-штурмовиках - [156]
— Ну что, в прицеле?
— Нет, все время уходишь… Мне уже больше за тобой тянуться нельзя. Предел, по скорости выхожу из атаки.
Корнев прекратил крутой разворот на горке, и «як», как бы получив толчок в спину, рывком поднялся выше «ила». Летчик, набирая высоту, повернул его спиной к земле, чтобы не потерять из виду «противника». Превратив весь запас энергии в высоту, истребитель теперь устремился вниз.
— Атакую сверху…
Над аэродромом, надсадно ревя моторами, метались два самолета, чем-то отдаленно напоминая кобчика и ласточку. В репродукторах звучали хриплые, «простуженные» напряжением и перегрузками, отрывистые слова и короткие фразы, позволяющие понять земле, о чем думают сейчас «воюющие» для учебы два командира эскадрилий.
Челышев, чуть побледневший от внутренней собранности и ответственности, смотрел «бой» стоя. И как только передатчики «дерущихся» замолкали, он сразу нажимал кнопку микрофона и говорил в эфир только одно слово:
— Спокойно! Спокойно!…
Ему казалось, что бой идет уже целую вечность, и он начал от этого ощущения уставать, как будто бы на него все это время наваливались сотни килограммов ускорений, выжимали из него пот и мешали свободно дышать.
…«Як» вновь силой инерции забросило в небо выше «ила». Корнев намеревался еще раз атаковать сверху, но Осипов энергично развернулся под него и полностью сорвал замысел «врага» по бою.
— Хватит, дорогой! — Матвей, не отпуская кнопки передатчика, весело смеялся. — Давай убегай теперь от меня и начинай снова, только издалека.
— Молодец! Ух ты и хитрюга, чертов «горбыль»!
Вмешался Челышев:
— Вертелись больше двенадцати минут. Потом поговорите. Давайте совместный вираж и на посадку… — Только теперь он посмотрел, что делалось на земле. Все его летчики и стрелки на ногах. Огляделся по сторонам. На стоянках никто не работал. Весь технический состав тоже на ногах, задрав головы вверх, каждый стоял там, где его застал момент начала «боя». Страстная неистовость, зрелищная стремительность «боя» вызвали столько эмоций, что усидеть на земле оказалось невозможным, отвлечься другим делом или пустым разговором — кощунством. Даже сейчас, когда маленький и большой самолеты выписывали в небе кольцо, никто не отрывался от наблюдения за исходом соревнования.
…Мотор «ила» уже не выл, а зло рычал на полном форсаже, выбрасывая из себя дымящийся копотью выхлоп. Самолет не летел, а плашмя, всем животом и крыльями как бы опирался о воздух, все больше забрасывая мотор себе за спину. И упорство его было вознаграждено — «як» не удержался с ним в паре и начал уходить от него в сторону, все больше обгоняя разъяренного штурмовика. Прошло еще пять секунд, и даже неспециалисту стало видно с полной отчетливостью, что если сейчас Осипову уменьшить крутизну разворота, то его большим радиусом вынесет под хвост истребителя. После этого можно даже без прицеливания нажимать на пушечные гашетки, и верующие обязаны будут поставить свечку в память об убиенном.
Челышев совершенно был разбит напряжением и этим «проклятым» виражом. Все было сделано, наверное, выше всех полученных в КБ[29] расчетов. «Вираж на грани самоубийства. Еще совсем маленькое «чуть», и ты уже не победитель, а покойник».
— Хватит виражить. Конец. На посадку… Летчики! Чтобы сделать такой вираж, надо очень много поработать. Знать, уметь и чувствовать машину своей задницей. В этом положении одно неверное движение, совсем незаметный перебор перегрузки, и вираж окажется выше возможностей самолета. Протест насилию — штопор, а вместе с ним и земля.
Самолеты садились… Наблюдавшие бой почувствовали облегчение, тяжесть напряжения спала. Гордость за Осипова, за «илюху», за хороший бой раскрыла губы в улыбки, нашла хорошие слова и задористые шутки. «Класс» превратился в шумную ярмарку, на которой все говорили одновременно, спешили поделиться своими впечатлениями и наблюдениями, высказать свою возросшую моральную уверенность, укрепившуюся в себе силу.
Подошли Осипов и Корнев.
— Что скажете, товарищи соколы? — спросил Челышев.
— Товарищ командир! Спина у меня мокрая. Сколько раз в прицеле я был, пусть Корнев скажет. Только по совести, как договаривались.
— Зачем врать. Матвей — молодец. Я сделал, наверное, атак пятнадцать, а в прицеле «ил» был на хорошую очередь раза три. В реальном бою мог еще и не попасть.
— У меня истребитель был на выстреле по-настоящему один раз. Все же тебе легче крутиться. Так и в бою: чаще всего «шмиттов» штурмовики сбивают на их проскакивании после атаки вперед «ила». Стрелок на маневрах, которые я вытворял, почти не мог стрелять. Пулемет из рук перегрузкой вырывает.
— Спасибо, молодцы. Напряженный и поучительный бой показали. Только я устал от ваших выкрутасов. Очень все натянуто было до самого, что «дальше никак нельзя»… А в общем-то, правильно, драться так драться уж так, чтобы не было боевых «ничьих».
Подернутое дымкой утро Осипов и Борубай встретили в полете.
На плечах у ведомого Матвея топорщились необмятые еще парашютными лямками новые лейтенантские погоны. Борубай был торжественно подтянут, празднично настроен: человек, прошедший через огонь, вез новое свое отличие к месту его боевого крещения и хотел это совершить как можно лучше…
ДВА БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ!Лучшие романы о летчиках-штурмовиках и дальних бомбардировщиках Великой Отечественной, основанные на реальных событиях и свидетельствах ветеранов (сам М. П. Одинцов совершил более 200 боевых вылетов на Ил-2 и дважды был удостоен звания Героя Советского Союза). Если воспоминания фронтовиков именуют «окопной правдой» — как назвать откровения «сталинских соколов», ежедневно взлетавших в ад? «Небесной правдой»?Они приняли КРЕЩЕНИЕ ОГНЕМ в первые, самые страшные дни войны, нанося бомбо-штурмовые удары по наступающим немецким войскам, танковым колоннам, эшелонам, аэродромам, действуя, как правило, без истребительного прикрытия, неся тяжелейшие потери от вражеских зениток и атак «мессеров».
Первой книгой нашего земляка генерал-полковника авиации Михаила Петровича Одинцова был вышедший в 1979 году в Москве роман "Испытание огнем", посвященный летчикам Великой Отечественной. О летчиках рассказывает и новое произведение Михаила Одинцова "Преодоление". Главный герой его Иван Сохатый впервые поднялся в небо еще до войны юным курсантом аэроклуба, а в наши дни мы видим его уже генералом, ведущим заоблачными дорогами могучий реактивный корабль. В судьбе героя "Преодоления", человека, влюбленного в небо, в окрыленную радость полета, можно найти немало схожего с судьбой самого автора.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Генерал Георгий Иванович Гончаренко, ветеран Первой мировой войны и активный участник Гражданской войны в 1917–1920 гг. на стороне Белого движения, более известен в русском зарубежье как писатель и поэт Юрий Галич. В данную книгу вошли его наиболее известная повесть «Красный хоровод», посвященная описанию жизни и службы автора под началом киевского гетмана Скоропадского, а также несколько рассказов. Не менее интересна и увлекательна повесть «Господа офицеры», написанная капитаном 13-го Лейб-гренадерского Эриванского полка Константином Сергеевичем Поповым, тоже участником Первой мировой и Гражданской войн, и рассказывающая о событиях тех страшных лет.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Новый скорострельный боевик от автора бестселлеров «Фронтовик. Без пощады!» и «Фронтовик стреляет наповал».Вернувшись с Великой Отечественной, войсковой разведчик становится лучшим опером легендарного МУРа.На фронте он не раз брал «языков», но «на гражданке» предпочитает не задерживать бандитов и убийц, а стрелять на поражение.Только-только справились с послевоенным разгулом преступности, как умирает товарищ Сталин, объявлена амнистия, но не политическим, а уголовникам, из лагерей выпускают тысячи воров, грабителей, насильников.«Холодное лето 1953 года» будет жарким.А значит – Фронтовику снова идти в бой.Он стал снайпером еще на передовой.На его боевом счету уже более сотни нелюдей – гитлеровцев и урок.Его верный ТТ не знает промаха!
Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.
НОВЫЙ убойный боевик от автора бестселлера «Фронтовик. Без пощады!».Новые расследования операфронтовика по прозвищу Стрелок.Вернувшись домой после Победы, бывший войсковой разведчик объявляет войну бандитам и убийцам.Он всегда стреляет на поражение.Он «мочит» урок без угрызений совести.Он сражается против уголовников, как против гитлеровцев на фронте, – без пощады, без срока давности, без дурацкого «милосердия».Это наш «самый гуманный суд» дает за ограбление всего 3 года, за изнасилование – 5 лет, за убийство – от 3 до 10.
Вернувшись с фронта домой и поступив на службу в милицию, бывший войсковой разведчик осознает, что он снова на передовой, только война идет уже не с гитлеровскими захватчиками, а против уголовного отребья.Пока фронтовики проливали кровь за Родину, в тылу расплодилась бандитская нечисть вроде пресловутой «Черной кошки», на руках масса трофейного оружия, повсюду гремят выстрелы и бесчинствуют шайки. А значит – никакой пощады преступникам! Никаких интеллигентских соплей и слюнявого гуманизма! Какая, к черту, «эра милосердия»! Какие «права человека»! Вор должен сидеть в тюрьме, а убийца – лежать в могиле! У грабителя только одно право – получить пулю в лоб!И опер-фронтовик из «убойного отдела» начинает отстреливать урок как бешеных собак.