Испытание огнем - [105]

Позже из показаний пленных немецких офицеров и данных захваченных штабных бумаг станет известно, какое большое значение придавало обороне района Ковеля верховное немецко-фашистское командование. В наши руки попадет оперативный приказ № 7 за подписью Гитлера, в котором командованию группы армий "Центр" вменялось в обязанность сосредоточить основные оборонительные усилия на узком участке фронта в районе Бреста и подчеркивалось, что "первоочередная задача группы армий "Центр" состоит в том, чтобы вновь овладеть Ковелём и установить связь с войсками группы армий "Юг". Узнаем мы позже и о том, что еще до подписания Гитлером этого приказа немецко-фашистское командование, предвидя реальную угрозу прорыва советских войск из района Ковеля в тылы группы армий "Центр", приняло срочные меры для укрепления обороны на этом направлении. Во второй половине марта и начале апреля немцы перебросили сюда с менее опасных участков фронта четыре пехотные и три танковые дивизии, два дивизиона штурмовой артиллерии и отдельный танковый батальон.

Все это станет известно уже после разгрома ковельской группировки врага. Пока же непосредственно в районе Ковеля и на внешнем фронте, в 15-20 километрах западнее города, шли упорнейшие бои. В 60-й Севской стрелковой дивизии, разгромившей немецкий гарнизон опорного пункта Дубов и вышедшей на северную окраину Ковеля, было создано несколько штурмовых групп, в основном из коммунистов и комсомольцев, которые с неколебимым мужеством сражались за овладение окраинными укреплениями врага. С таким же упорством действовали штурмовые группы 260-й стрелковой дивизии на восточной окраине города, в районе улицы Широкой. Несколько батальонов 175-й Уральской стрелковой дивизии вели бои на южной окраине Ковеля, а ее 277-й Краснознаменный Карельский стрелковый полк под командованием подполковника Андрея Захаровича Верина отбивал настойчивые контратаки гитлеровцев на рубеже Задыба, Разомль. Несколько юго-восточнее Ковеля медленно, но упорно продвигались вперед части 328-й стрелковой дивизии под командованием гвардии полковника И. Г. Павловского. Наступательные действия наших стрелковых, танковых и артиллерийских частей поддерживали с воздуха бомбардировщики, штурмовики и истребители 6-й воздушной армии, которой командовал генерал Ф. П. Полынин.

Все мы были уверены: пройдет еще день-два, от силы пять, и окруженный ковельский гарнизон капитулирует, город будет взят.

Выполняя указания Военного совета и политотдела армии, политработники, партийные и комсомольские организации соединений, действовавших непосредственно в районе Ковеля, сосредоточили свое главное внимание на формировании и инструктировании штурмовых групп, помогали командирам отбирать в их состав лучших воинов. Коммунистам и комсомольцам вменялось в обязанность при штурме вражеских укреплений показывать личный пример отваги, использовать любую возможность для политической работы. В крупных штурмовых группах создавались временные партийные и комсомольские организации. В качестве заместителей командиров таких групп по политчасти назначались (тоже временно) лучшие политработники из числа замполитов батальонов и дивизионов. Боевые задачи, которые предстояло решать при штурме того или иного вражеского укрепления, персонально доводились до каждого солдата, сержанта и офицера.

В ходе боев велась постоянная работа по приему передовых воинов в партию. Заседания партийных комиссий проводились прямо на передовой, в расположении батальонов и дивизионов. Через день-дна вновь принятым в партию в окопах или на батальонных и ротных КП вручались членские партийные билеты или кандидатские карточки. В условиях фронта, особенно в период напряженных боев, любая даже самая незначительная затяжка с рассмотрением заявлений о приеме в партию справедливо подвергалась критике, считалась серьезным упущением партийной комиссии и политотдела соединения в целом.

Занимая авангардную роль в боях, находясь, как правило, на самых опасных участках, коммунисты первыми поднимались в атаку, первыми, когда требовала обстановка, с гранатами в руках вступали в поединок с вражескими танками, первыми были в разведке и, естественно, зачастую первыми погибали или получали ранения. Чтобы партийная работа в ходе боев велась непрерывно, требовалось, несмотря на потери, сохранить партийные организации. Поэтому мы постоянно заботились о приеме в партию передовых солдат, сержантов и офицеров, считая это первостепенной задачей.

В дни упорных боев не всегда удавалось сохранить ротные парторганизации полнокровными. Некоторые из них таяли. Требовалось воссоздавать их заново из молодых коммунистов. И в этих условиях оперативность при рассмотрении заявлений о приеме в партию приобретала особенное значение. Она нисколько не противоречила требованиям Устава ВКП(б) и Центрального Комитета о строгом индивидуальном отборе. Заявления о приеме в партию подавали, как правило, наиболее отважные, неоднократно отличавшиеся в боях воины. Смелость, отвага, боевая активность являлись лучшей рекомендацией при вступлении в партию. Если солдат, сержант или офицер храбро сражался с врагом, не жалел для победы ни крови, ни самой жизни своей, показывал личный пример бесстрашия в бою, то тем самым он как бы утверждал свое право называться коммунистом. Таких были тысячи, десятки тысяч. Уже до вступления в партию они пользовались всеобщим уважением. Навсегда связывая свою жизнь, свою судьбу с Коммунистической партией, каждый из них знал, что в новых боях он должен сражаться еще отважнее, чтобы оправдать высокое звание коммуниста. В период наиболее напряженных боев в районе Ковеля и на внешнем фронте в парторганизации частей и подразделений армии было подано свыше трех тысяч заявлений о приеме в члены и кандидаты партии. В парторганизацию одной только 60-й Севской стрелковой дивизии за неделю с небольшим поступило около 450 таких заявлений.