Исправить ошибку - [10]

Вдруг вспомнилось, как Гай когда-то целовал ее, вспомнилось тепло его губ, прикосновение рук… Нет, она явно не сможет играть с ним в любовной сцене, это невозможно.

— А ты, похоже, нервничаешь, — сказал он неожиданно мягко.

Черт побери, он продолжает ей доказывать, как она была не права, сказав, что его поцелуи ничего для нее не значат. Стоило ему провести рукой по ее плечу, как она растаяла!

— Может, чтоб не ждать впустую, пройдемся по тексту? — неожиданно предложил он.

— Зачем, если Виктор поменял текст?

— Ты права. А вот и он сам, сейчас мы все выясним.

Раниди был высоким мужчиной в возрасте около пятидесяти лет с такими проницательными глазами, что казалось, они видели насквозь. Беренис встречалась с ним всего пару раз, но слышала о его репутации гневливого человека. И он всем своим видом подтверждал это: лицо режиссера стало багровым после темпераментных разговоров с членами съемочной группы, при этом он что-то сердито бормотал себе под нос. Приблизившись к Гаю и Беренис, он возбужденно сказал с сильным акцентом:

— Эти осветители ни черта не понимают! Никак не могут наладить освещение.

— И сколько нам еще ждать? — не удержалась Беренис, надеясь, что еще будет время, чтобы выпить чашку кофе.

— Давайте быстро пройдем первую сцену. — Виктор жестом показал на съемочную площадку. — Итак, Беренис, ты сидишь на кровати.

Актриса покорно уселась на кровать, а ассистент передал ей листок с ее новым текстом. Она прочитала: «Ты знаешь, что я всегда любила тебя, но ведь так жить невозможно!»

Странно, что эта фраза, над которой она так долго билась сегодня утром, оказалась первой в ее новом тексте. Беренис с раздражением взглянула на злополучную строку, но тут же взяла себя в руки и попробовала войти в роль.

— Начали! — крикнул Раниди и кивнул Гаю.

Беренис наблюдала за игрой Гая: он прошел по комнате, затем остановился у туалетного столика и безупречно проговорил свой текст. Он был великолепен и выглядел непоколебимо самоуверенным. И как ему шел этот костюм! Беренис еще раз признала, что он был блестящим актером и… очень привлекательным мужчиной.

На какое-то мгновение воцарилась тишина. Беренис поняла, что все ждут, когда начнет она.

— Прошу прощения… — Она с трудом собралась с мыслями. — Ты знаешь, что я всегда любила тебя, но ведь так жить невозможно!

— Нет ничего невозможного, дорогая, если мы будем ближе друг к другу. — Гай сел рядом с ней на кровать, и она почувствовала сквозь тонкую материю пеньюара теплое прикосновение его бедра.

Невольно она вспомнила, как однажды Гай пришел домой, сел рядом с ней и сказал нечто очень похожее. Ее рассудок затуманился, а в горле пересохло. Беренис растерялась и забыла, что должна была говорить дальше. Но вдруг услышала, как партнер шепотом подсказывает:

— Мне бы так хотелось уладить наши проблемы.

Беренис повторила и увидела, как он потянулся к ее губам. Сердце забилось так бешено, что ей казалось, будто Гай сейчас услышит его удары. Она выдержала этот поцелуй, но когда заглянула в глубокие глаза мужчины и почувствовала, что начинает утопать в них, резко отпрянула.

Она бросила испуганный взгляд на режиссера, который качал головой и выглядел таким разъяренным, что ей даже показалось — еще чуть-чуть, и он набросится на нее. Но секундой позднее Беренис поняла, что дело не в ней, а в осветителях, что-то опять напортачивших.

— В общем, ничего, — наконец подытожил Виктор. — Можете пойти выпить кофе, а я пока разберусь с освещением.

Беренис с облегчением перевела дыхание.

— С тобой все в порядке? — спросил Гай, когда они вместе покидали съемочную площадку.

— Конечно. А что?

— Ты выглядишь очень бледной. — Он заботливо посмотрел ей в лицо, и под этим взглядом струны ее сердца что-то запели.

Они остановились у кофейного аппарата, и она проследила, как он наполняет водой бумажный стаканчик.

— А как чувствует себя твой отец? — неожиданно спросил Гай.

— Его повторно обследовали, и мы ждем результатов, — ответила она, беря из его рук чашку горячего кофе. А он, оказывается, не забыл, что она пила только черный кофе без сахара!

— Если я чем-то могу помочь, обязательно дай знать.

Странно, почему она больше огорчалась, когда он был с ней добр и ласков, чем когда он пытался ее разозлить? Делая глоток кофе, Беренис внезапно вспомнила те далекие времена, когда они с Гаем были счастливы. Но тут же спохватилась — такие воспоминания были опасны.

— Фу, какой отвратительный кофе! — пробурчал Гай, кривясь. — Очень похож на тот, который готовила когда-то ты.

— Не помню, чтобы мой кофе был плохим, — с достоинством ответила она.

— Ну как же, — с ласковой улыбкой проговорил он. — Неужели ты забыла, как переваривала его по утрам?

Беренис чудом не рассмеялась. Он говорил о первых днях их супружеской жизни, когда она ставила варить кофе на плиту и забывала о нем, потому что Гай отвлекал ее. Действительно, тот кофе невозможно было пить, но тогда они летали на крыльях любви, и такие мелочи, как плохой кофе, их совершенно не расстраивали.

— Ничего подобного я не помню, — соврала она.

Позади них на съемочной площадке с кем-то воевал Раниди.

Беренис повернулась и стала наблюдать за ним, обрадовавшись возможности отвлечься. Режиссер бегал по съемочной площадке, размахивал руками и громогласно орал.