Исповедь юной мадам - [21]

Кароль никогда не рассказывала, почему пришла к нам. Может, так она хотела отомстить мужу, или братьям, или всем мужчинам в ее жизни. Казалось, что деньги ее не сильно интересуют. Возможно, она просто хотела пойти куда-нибудь, где бы люди ее принимали. Отдельно от рабочей зоны у нас была частная зона с кухней и комнатой для отдыха девочек. Когда женщины не работали, они могли поиграть в карты или другие игры, перекусить или просто попить чаю и посплетничать. С самого начала наше заведение было местом, где люди могли собираться и тусоваться.

Когда я заметила, как людям нравится у нас тусоваться, у меня появилась еще одна идея насчет того, как делать деньги. Как я уже говорила, у меня есть предпринимательская жилка, поскольку я постоянно думаю о подобных вещах. Когда мне было нечего делать, я оказывалась в барах, где играла на автоматах (начало небольшой проблемы, которая привела потом к большим неприятностям). Я знала, сколько денег спустила на этих автоматах, поэтому заказала парочку для борделя, чтобы девочки или клиенты могли поиграть между делом. Это стало настоящим событием, а позже — плохой привычкой некоторых девочек, которые никак не могли остановиться.

Оказалось, что работы у меня немного, потому что без всякого руководства заведение работало, как хорошо смазанный механизм. У меня постоянно работало около пятнадцати девочек, а некоторые просто жили в нашем заведении. Они использовали кабинки как спальни, когда в них никто не работал. Кроме расходов на ремонт, особых трат у нас не было. Мы наняли охранников. Один дежурил днем, еще двое приходили на ночь, поэтому мы могли работать круглосуточно. Поскольку основная нагрузка приходилась на ночь, никто из соседей по зданию, которые работали днем — сотрудники складов одежды и прочие, — не знали, что у нас происходит. А если и знали, то никто нас никогда не тревожил.

Бордель сделал то, на что надеялся Андре, — теперь у меня было место, куда я могла пойти, когда это надо было мне (или ему). Я любила играть на автоматах и общаться с девочками, поэтому я проводила там массу времени. Все «барышни» были старше меня, а в культурах Азии, откуда они в большинстве своем были родом, младшие делают то, что им говорят старшие. Хотя я формально была их боссом, они всегда говорили мне, что делать, и посылали за сигаретами и лаком для ногтей. Они не давали мне бездельничать, и я всегда делала то, о чем меня просили.

Особенно надеялась на меня Мамазан, если ей нужна была помощь. Ей было за пятьдесят, и ее работа заключалась в заботе о девочках, уборке и приготовлении пищи для них. Мы часто называли ее «охама», что по-корейски означает «смотритель». Она тоже там жила. Когда заведение закрыли легавые, ее единственную не забрали в тюрьму. Она не переставала повторять снова и снова: «Мамазан я». Легавые знали, что это значит. Каждое место вроде нашего имеет свою Мамазан, что-то вроде матушки притона, престарелой женщины, которая заботится о заведении. Полиция обычно сочувствует таким людям. Если бы они знали, сколько эти женщины зарабатывают, то не были бы столь великодушны. Нашей Мамазан платили сами девочки. Каждая давала ей двести пятьдесят долларов в неделю. Это называлось «карманные деньги», какую-то их часть Мамазан тратила на нужды заведения, но львиную долю посылала семье в Корею. В среднем у нас работало около пятнадцати девочек, поэтому можете посчитать сами.

Мы проработали четыре месяца, когда наконец пришли легавые. Я точно не знаю, как они нас нашли, но их приход никого особо не удивил и не испугал. Как я уже говорила, мы давали рекламу в информационных источниках, поэтому нас едва ли было сложно отыскать. Ведь держать бордель в те времена означало лишь, как долго ты сможешь продержаться, прежде чем тебя словят. В некотором смысле, как азартная игра. Легавые прошлись по борделю и арестовали всех, кроме Мамазан. Они привезли нас в отделение и оформили. Наш бизнес их особо не интересовал. Они просто хотели, чтобы отчетность по количеству арестов выглядела как надо. Не забывайте, это была эра Джулиани. Поэтому на следующее утро, после того как они заполнили документы и подсчитали количество арестов, нас выпустили на свободу. Никто из нас не сообщил свое настоящее имя. Если бы легавые знали, что я была одной из владельцев борделя, я бы так легко не отделалась. Но я прикинулась проституткой, которая плохо «говорить по-английски». Кроме того, я была азиатка, как большинство девочек, и подросток. Конечно, легавые поверили мне и отпустили. Мы с Сьюзи выглядели совсем как дети: каждая весила не больше сорока пяти килограммов. Никто бы не поверил, что пара девчушек могли заведовать таким местом. Большинству людей до сих пор сложно поверить в подобные вещи.

Глава 6 Балтимор, или Еще хуже

Андре мог быть честным парнем в бизнесе, но в личной жизни он придерживался других правил. Он так часто оставлял меня одну и с такой неохотой рассказывал, куда ходил и что делал, что я начала подозревать измену. Конечно, для него это не была измена. Предполагалось, что я буду верна, но это правило не распространялось на такого жулика, как он. Тем не менее я чувствовала себя обманутой или, по крайней мере, забытой, поэтому решила обыграть Андре по его же правилам. Однажды, когда мы «занимались каждый своим делом» (что означало, что он шлялся с другой женщиной), я закрутила с горячим танцором чиппендейла, которого встретила, когда пошла с моими тайскими подругами на представление. С тех пор я испытываю слабость к танцорам. Все это было затеяно для того, чтобы отомстить Андре, но он даже не заметил. Он был слишком занят поездками в Калифорнию, где, как я узнала позже, у него была другая женщина, мать поп-звезды.