Исповедь сыщика [сборник] - [14]

Они приняли душ, парадно оделись. Дитер сразу отметил, что и костюм, и галстук полковника изготовлены в Германии, только очень давно, лет семь-восемь назад, но сидели так ловко на литой, статной фигуре, что старомодность не бросалась в глаза, даже наоборот, подчеркивала индивидуальность человека, который одевается не как все, а как ему хочется.

Дитер еще не понял, что хозяин одевается не как ему хочется, а носит вещи, подаренные ему папой генералом, который служил много лет в ГДР, а ныне пенсионер и копает грядки на огороде. Немец еще многого не понимал, но у него будет возможность мало-мальски узнать, что почем в этой России.

Гуров взглянул на часы и зевнул, когда он нервничал, его, независимо от времени суток, начинало клонить в сон. «Бунич не позвонил, значит, я промахнулся, — думал сыщик и неизвестно отчего вспомнил любимую книгу детства «Маугли». «Акела промахнулся! Акела промахнулся!» — кричали молодые волки. Что ж, я не в первый раз промахнулся», — рассудил Гуров, пожал плечами и закурил первую сигарету. Последнее время он ограничивал себя в куреве и спиртном. Всему виной эти чертовы американцы — что хотят, то и делают. Пили и курили, как все нормальные люди, а судя по фильмам, так и больше. И неожиданно сказали: «О'кей, ребята, нужна здоровая нация». Сегодня курить в Америке неприлично, курят и пьют только люди второго сорта.

Сыщик жил в России, но не желал признавать, что у кого-то, хоть в Америке, хоть в Антарктиде, характер и воля тверже, чем у него, Льва Гурова.

Явился Боря Вакуров, бросил на диван кейс и сказал:

— Полтора миллиона, Лев Иванович, купюры, как вы и приказали, разные, но не мельче четвертака.

— Спасибо, Боря. — Гуров хлопнул оперативника по плечу, снял трубку зазвонившего телефона: — Слушаю.

— Извините, господин полковник, задержка получилась — потеряли ваш телефон, — сказал Бунич. — Так на чем мы остановились?

— Пустяки, Лев Ильич, случается, — ответил Гуров и махнул на Дитера и Вакурова рукой, мол, выметайтесь и прикройте за собой дверь. — Я, тезка, ваши последние фразы не расслышал. У вас в… — он назвал город, — позиции имеются?

— Кое-что найдем.

— Я туда собираюсь подскочить на несколько дней…

— Несчастные люди, — вздохнул Бунич.

— Это не ваши партнеры, вы же знаете мое направление, тезка.

— Атомная бомба не артиллерийский снаряд. У нас вы тоже имели направление, а я до сегодняшнего дня по зоне бегаю.

Ясно было, что Бунич, взвесив «за» и «против», выбрал худой мир, сдался, и теперь сыщику следует вести разговор в самом дружеском тоне.

— Брось, тезка, мы знаем цену друг другу, и, пока наши пути не пересекаются, аварии не произойдет. Мои поездки, как ты понимаешь, вызваны не тягой к перемене мест. Мне необходимо заскочить в этот город, а остановиться негде, да и с транспортом напряженка.

Бунич принял и тон, и обращение на «ты».

— Я этот вопрос решу, но меня интересует твоя легенда. Я же должен человеку объяснить, для кого, ради чего я прошу.

— Очень просто, — ответил Гуров. — Молодой коммерсант из Гамбурга. Дела немца тебя не интересуют, но ты бываешь в Германии, и парень — партнер твоего партнера, отказывать неразумно.

— Великолепно. — Чувствовалось, что Бунич улыбается. — Но ты не шибко молодой, не немец и не из Гамбурга.

— Тезка, обижаешь! — возмутился сыщик. — Будет натуральный молодой немец из Гамбурга.

— Тогда нет проблем, когда вы явитесь?

— Послезавтра, утренним рейсом, — ответил сыщик. — Завтра вечером мне надо знать адрес и все прочее.

— Я позвоню. В аэропорту вас встретят из конторы. Не обижайся, полковник, но ваши спецы могут прикатить на засвеченной тачке. А мне это абсолютно не нужно.

— Не обижаюсь, понимаю, приму меры, — сказал Гуров. — Есть еще момент, более деликатный. — Он вздохнул. — Если ты откажешь, я не только не обижусь, а приму как должное.

— Не играй и выкладывай.

Сыщик изложил свою просьбу, после короткой паузы коммерсант ответил отказом. Они пожелали друг другу всего наилучшего и расстались до завтрашнего вечера.

Глава 3 В чужом городе

Кончался сентябрь, погода в такое время в центральной части России непредсказуема. Сыщики вышли из здания аэровокзала, их встретили ветер, хмарь, грязь, которая исчезает в России только под снегом, и огромная мертвая голова, хотя и без кепки, но с характерным каменным прищуром.

Дитер, насмотревшись в Москве, в аэропорту, в самолете, уже ничему не удивлялся, воспринимал окружающий мир с философским равнодушием, спокойно спросил:

— Почему не убрали? — И кивнул на каменного идола.

— В нас много загадочного, парень. — Гуров оглянулся.

— Господа иностранцы, за десять долларов я вас отвезу на край света, — сказал парень лет тридцати, подбрасывая на ладони ключи и развязно улыбаясь.

— Доллары? — произнес Дитер с ужасным акцентом. — А дойчмарки можно?

Так произошел обмен паролями.

— Ну что с вами поделаешь? — ощерился парень, взял у Дитера один из чемоданов и зашагал к машине.

«Жигули» были такие грязные, что номер практически не проглядывался. Внутри машина оказалась чистая, ухоженная. Когда они отъехали от аэропорта на значительное расстояние, водитель свернул на проселок, повернулся, лицо у него было серьезное, глаза с хитринкой. Он взглянул на Гурова и сказал: