Исповедь сталинского поколения - [9]

Другая девушка прибавляет себе год, чтобы добровольцем уйти на фронт. Тяжкий труд санинструктора. Фронтовое товарищество. Ни дня, ни одной ночи под крышей над головой. Гордость: была комсоргом батареи. Боевые будни и послевоенные трудности. Вера в Сталина вдохновляла. Посмотрев «Очищение», пишет на ЦТ, представляясь моей однополчанкой, чтобы «убедить» чиновников дать мой адрес. «Мне хотелось стать рядом с Вами на том суде, чтобы поддержать Вас». Воспоминания об одухотворенной нашей довоенной жизни. Клевещут на Советскую власть, «а Сталин не позволял, чтобы кто — то даже словом порочил ее…» Отец-фронтовик уцелел в войне, но в 1949 году умер от ран. Радуется, что мной «брошенные в души людей зерна правды уже прорастают»… А до армии 15-летним подростком в прифронтовых условиях участвовала в строительстве железной дороги, по которой нефть из Баку должна доставляться в Сталинград. Сегодня, воодушевленная моим примером, вступает в отчаянные схватки с клеветниками на наше поколение, на Сталина.

…Крик души солдатской вдовы, потерявшей мужа в первые дни войны, через полгода после свадьбы, и всю жизнь его искавшей по дорогам минувшей войны. Потрясает: «Обнимала, целовала памятники на братских могилах, а он, бедненький, не отзывался!»

Защищая свои честь и достоинство, вынуждены фронтовики прибегать и к таким аргументам: «Добровольцем в 17 лет я ушел на фронт. Разведчик. Трижды ранен. Сталинградская битва, Курская дуга, битва за Днепр, Польша, Германия, Чехословакия» — и как аргумент, обосновывающий требование: «Хватит! Прекратите писать о Сталине только плохое!»

Разговор о ценности человека, его моральных качествах они по-прежнему ведут по самому большому счету, людей оценивают по критерию «пошел бы я с ним в разведку?» Об Адамовиче и его единомышленниках: «Я уверен, что эти люди никогда не закроют собой амбразуру ради спасения жизни других».

Отчаяние и боль ветеранов. Крик поколения: «Годы пожилые, здоровье ушло, а душа живет — страдает и мучается, видя все происходящее…Ваше письмо было как глоток чистого воздуха, как забрезживший свет в конце тоннеля…Что делать, как поступить, подскажите, дорогой Иван Тимофеевич!»

Уходят из жизни ветераны и уносят с собой никому не рассказанные биографии — неповторимые, уникальные, так и не дождавшись неленивого, с горячим сердцем журналиста или писателя, которому можно было бы рассказать о себе, о неповторимых 20–40-х годах. Разве не достоин быть опубликованным, например, вот этот рассказ…Классовая борьба в деревне накануне коллективизации. Кулак увольняет батрака за то, что тот вступил в комсомол. Его семья первой вступает в колхоз. Коллективизация, кулацкое сопротивление и вредительство. Война: от западной границы до Сталинграда и назад, до Германии. Ранен, потерял глаз, участник Парада Победы. А ведь солдатами-участниками этого парада были, как правило, награжденные орденом Славы всех трех степеней. А он, скромный труженик войны, ничего не сказал о своих наградах. Гордится тем, что 45 лет состоит в Партии (спросить бы у солдата — почему он это слово пишет с заглавной буквы). Послевоенная разруха, в начальники не вышел.

Через тридцать лет после окончания войны получил он жилье — служебную комнату… Я горжусь тем, что такой человек назвал меня в своем письме большевиком.

Вот она, добрая человеческая душа, моральная стойкость фронтовика, его любовь к Родине и ее трудной истории. В 1937 году необоснованно репрессирован. Пять лет лагерей. Воевал, трижды ранен, награжден боевыми орденами. Протестует против очернительства Сталина, «а значит, и нашего поколения».

Несгибаемые люди жили в сталинское время. В 1937 году его необоснованно арестовали, исключили из партии, объявили врагом народа. Доказывает свою невиновность, и его освобождают. Несмотря ни на что, не потерял веру в Сталина. Воевал комиссаром подразделения, трижды ранен. 47 лет проработал председателем колхоза, избирался депутатом Верховного Совета, имеет 18 правительственных наград. Рад, что люди перестают верить клевете на Сталина.

«А какие песни пели при Сталине, — вспоминают ветераны. — На поле и с поля — с песней. Работали вручную — грабли да тяпка — но с песней. Одевались бедно, скромными были, но жить было отрадно… Худо-бедно жили, но зубами грызли врага».

Фронтовик, которому ранения и контузия мешают вступить в схватку с адамовичами, счастлив полетом Чкалова, Днепрогэсом, первым трактором, нашей Победой. «Жалкие адамовичи! — пишет инженер, ребенком пережившая войну и послевоенные трудности. — Они не знают, какими гордыми, независимыми, любознательными росли в то время дети. А какое было стремление к знанию, учебе!» Другой автор утверждает: «Сталин — гений, потому что он за такой короткий срок воспитал высоконравственное поколение».

Молодая учительница пишет, что завидует старшему поколению, потому что ему было во что и в кого верить.

Авторы писем отмечают, что опасность развязанной средствами массовой информации антисталинской истерии заключается не столько в формировании крайне отрицательных эмоций в отношении Сталина, сколько в дискредитации нашей героической истории, достижений советского народа. Давая оценку фильму, они подчеркивают, что показанный по телевидению судебный процесс — это попытка ошельмовать тех, кто выступает против шабаша антисталинизма. Не осталось не замеченным и то, что в нашем обществе есть силы, которые сознательно нагнетают антисталинскую истерию для того, чтобы свернуть перестройку с революционного пути. Прав автор письма, считающий, что эмоции, вызванные нагнетанием психоза «разоблачений», разводят людей, преданных перестройке, по разные стороны баррикад.