Исповедь соперницы - [220]

— Бэрт? Умерла?.. Упокой, Господи… Но что же с ней случилось?

Итак, ему ничего не ведомо. Но я видел, как насупились его брови, а огромная челюсть по-будьдожьи выдвинулась вперед. Взгляд Бигода сверлил мой затылок, но я произнес совершенно спокойно:

— Несчастный случай. Графиня погибла при пожаре в церкви вместе со священником, к которому отправилась исповедоваться.

Говоря это, я повернулся к Бигоду, ожидая, что он попытается возразить. Но тот молчал с каменным лицом, взгляд его теперь был устремлен на Роберта. Это означало, что он ждет реакции бастарда и будет действовать в соответствии с ней. Однако Роберт ограничился тем, что мрачно буркнул: «С этим разберемся позже» и шагнул со свитком к королю.

Но я запомнил эти не сулящие мне ничего доброго слова.

Генрих лежал с полузакрытыми глазами, его губы продолжали слегка шевелиться.

— Государь, — позвал Роберт. — Государь, посмотрите на меня. Отец!

Веки короля неспешно приподнялись.

— Ваше величество, это я, ваш сын Роберт. И я умоляю вас изъявить свою последнюю волю. Взгляните, вот список лиц, одному из которых вы должны передать корону. Во имя Святой Троицы — сделайте отметку, отец!

Он вложил в слабеющую руку короля перо и поднес к его глазам свиток.

Генрих туманно глядел на Роберта.

— Стефан… — вдруг сорвалось с его уст.

— Что значит «Стефан»? — прорычал Глочестер.

— Стефан… — прошелестел король.

Мы с Бигодом невольно переглянулись.

— Стефан…

— Стефан в Булони, — сдерживая себя, проговорил Роберт. — За ним послали, но он еще не приехал. Отец, опомнитесь! При чем тут Стефан?

— Эдит… — неожиданно произнес король имя первой жены. — Фалезская часовня… О, мой Вильгельм!…

Теперь он говорил о погибшем первенце. Похоже, король просто бредил. И с той же интонацией, словно перечисляя, он произнес:

— Мой Роберт…

— Я здесь, государь, — склонился бастард. — Я здесь, с вами.

На какой-то миг блуждающий взгляд короля остановился на нем. Мне показалось, что он едва заметно улыбнулся.

— Роберт… А Матильда…

— Матильда захватила Аржантен, государь.

Это было жестоко. Я видел, как скорбно сошлись на переносье брови Генриха.

Но Роберт уже протягивал ему пергамент, требуя, чтобы король взглянул на список. Генрих скосил глаза на лист, и на его лице появилась заинтересованность. Мне снова показалось, что он насмешливо улыбнулся.

— Матильда…

Он чиркнул пером и откинулся на подушки. Роберт чертыхнулся, шуршащий свиток полетел на пол. Я взглянул туда — жирной дрожащей линией было подчеркнуто имя дочери, причем черта сползала наискось, пересекая имя Роберта.

В следующее мгновение Роберт швырнул пергамент в очаг, а мне велел написать новый список. Он все еще не терял надежды вынудить умирающего короля завещать корону себе. Я подчинился требованию, и вновь имена трех претендентов были представлены королю.

Попытки Роберта были не лишены оснований. Некогда Бэртрада поведала мне, что Генрих Боклерк оставил сыну помимо громадных земельных владений еще и шестьдесят тысяч фунтов. Гигантская сумма, более чем достаточная, чтобы нанять целое войско и силой оружия прийти к власти. Сам Генрих некогда имел всего пять тысяч, и этого хватило ему, чтобы заполучить трон. Однако я понимал, что если власть достанется Глочестеру — нам с Гитой не поздоровится. Он любил Бэртраду, и не преминет назначить расследование обстоятельств ее гибели. Вот тогда Бигод и выложит все, что произошло у церкви Святого Дунстана.

Я размышлял об этом, наблюдая, как Роберт пытается вновь вложить перо в руки короля. Но Генрих оставался безучастен, ввалившиеся глаза были закрыты. Когда же Глочестер, потеряв терпение, схватил отца за плечи и встряхнул, голова короля бессильно запрокинулась, и слабый стон сорвался с его уст.

— Довольно, Глочестер! — проговорил я.

Оттеснив его, я коснулся вены на горле Генриха. Биение сердца едва ощущалось.

— Оставьте его, Роберт! Или вы не понимаете, что король отходит?

Он закусил губу, и лицо его стало злым. Сейчас он терял последний шанс стать королем.

— Если отец не даст верный знак… Тогда война.

— Милорд, опомнитесь! Король неоднократно давал понять, кого хочет видеть на престоле. Ведь вы брат императрицы, так поспешите подтвердить ее права.

Я распахнул дверь опочивальни и возвестил всем столпившимся в прихожей, что кончина короля близка. До самого рассвета мы молились о его душе, а с неба продолжал падать дождь, шумя, как бурная река.

Король Генрих I, носивший прозвище Боклерк, умер не приходя в сознание. Утро первого декабря было тихим, сырым и очень холодным. Вокруг замка Лион-ла-Форт, несмотря на великое множество собравшихся здесь людей, стояла удивительная тишина: слуги, священнослужители, охотничья свита, охранники и даже лошади на конюшне, — все словно утратили способность издавать звуки.

Только после полудня утомленные лорды, немного вздремнув после ночных бдений, собрались в зале охотничьего замка. И тут же снова возникло мучительное напряжение. Предстояло решить, посылать ли гонцов к Матильде, или же заключить соглашение о том, что королем, вопреки воле покойного монарха, станет Теобальд.

Я не принимал участия в обсуждении, размышляя, что ожидает нас с Гитой при смене власти. Если корона перейдет к Матильде и наместником в Англии станет Роберт Глочестер, для нас настанут тяжелые времена. Если воцарится Теобальд, произойдет то же самое. Но при Теобальде Англией, скорее всего, будет править Стефан, а он всегда был благосклонен ко мне. Значит, необходимо как можно скорее мчаться в Булонь, где находился в это время граф Мортэн.