Исповедь соперницы - [165]

Я вернулся в Тауэр Вейк как раз на закате, и первое, что мне бросилось в глаза на конюшне — Снежинка леди Гиты еще не была оседлана. Неплохо, значит у меня есть возможность на некоторое время задержать госпожу, ибо я весь промок и грязен, как пес. Но уже идя по насыпи к башне, я встретил Труду, которая сообщила, что леди Гита была вынуждена срочно отправиться в Ньюторп.

Я опешил, а служанка поведала, что из Ньюторпа прибыл гонец с сообщением, что в усадьбе случилось худое. Сэр Альрик, будучи во хмелю, тяжко избил жену, и она послала за Гитой, дабы та оказала ей помощь и поддержку. Поэтому миледи вместе с Утрэдом отправились на лодке в Ньюторп, да еще и маленькую Милдрэд прихватили.

— Но зачем же она взяла дочь? — спросил я, и меня охватило дурное предчувствие.

Труда невозмутимо пожала плечами.

— Или сам не ведаешь, куда миледи отправится, когда в Ньюторпе все угомонятся? Отец давным-давно не видел свое дитя.

Я стремглав бросился к конюшне. Хвала святому Эдмунду, моего мерина еще не успели расседлать. Прыгнув в седло, я понесся во весь дух, все еще не теряя надежды, что события в Ньюторпе задержат Гиту до моего прибытия. Элдра была ее подругой, и как бы ни торопилась моя госпожа, она ее не оставит, пока не решит, что та в безопасности.

Моя лошадь была утомлена скачкой в Саухем и обратно, и путь заводям фэнов в сумерки давался ей с трудом. Дважды мы проваливались в топь, дважды из-за разлившихся озер мне приходилось сворачивать и продвигаться кружным путем. Лучше бы я воспользовался лодкой. Но теперь, когда на небе уже зажигались звезды, а в низинах скапливался туман, поздно было думать об этом. Оставалось только браниться сквозь зубы, нахлестывая измученную лошадь, и проклинать собственную непредусмотрительность.

Уже совсем стемнело, когда я заметил тусклые отблески света в усадьбе, окруженной частоколом. Копыта мерина прогрохотали по подъемному мосту. Ко мне тут же бросился мальчик-слуга, ловя поводья.

— Леди Гита еще здесь? — задыхаясь, спросил я.

— Да, сэр. Они в доме с миледи Элдрой. А ее воина ранил мой господин. Совсем спятил, третью неделю пьет без просыпу, а ведь когда трезвый — лишний раз и раба не стегнет… Но сегодня…И утром буйствовал, и когда леди Гита приехали. Хвала Господу, Утрэд поспешил вмешаться. Теперь хозяина связали, и он спит в подполье.

Я пропускал мимо ушей болтовню чумазого подростка. На меня вдруг навалилась чудовищная усталость. Ступив на землю, я уперся ладонями в колени и застыл, слушая, как тяжело стучит сердце. Слава святому Эдмунду — Гита еще здесь.

Справившись со слабостью, я стал не спеша подниматься по наружной лестнице.

Усадьбу Ньюторп пришлось совсем недавно восстанавливать после пожара, поэтому стропила большого зала еще не успели почернеть от копоти. В центре слабо тлела груда угольев в очаге. Челядь уже спала, расположившись на соломенных тюфяках вдоль стен, а в дальнем конце я увидел леди Элдру. Она сидела на лавке, опуская полотно в стоявшую пред ней чашу и затем прикладывая его к лицу. Рядом с нею молодая женщина что-то толкла в ступке, однако даже в полумраке я сразу понял, что это не леди Гита.

Я торопливо направился к женщинам.

— Примите мои соболезнования, леди Элдра.

Она взглянула на меня, на миг отстранив от лица пропитанную какой-то остро пахнущей эссенцией ткань. Этого мгновения было достаточно, чтобы увидеть ее отекшее лицо и кровоточащие рубцы на скуле и над бровью.

— Сэр Ральф, — глухо, но учтиво проговорила Элдра. — Не смотрите так…Муж имеет право наказывать жену. Мне бы только понять, в чем моя вина… Недаром Гита говорила, что не всю правду можно сказать мужчине. Даже горячо любимому.

— А где же сама леди Гита?

Элдра знаком показала служанке, чтобы та проводила меня. Следуя за ней, я поднялся на галерею и вошел в небольшой покой. Но и тут Гиты не было — на лежанке распростерся Утрэд. При виде меня он приподнялся, покрывавшая его овчина сползла, и я увидел, что его рука и плечо перевязаны.

— Видал, какие дела, Ральф, — криво усмехнулся воин. — Альрик так разбушевался, что своих не узнавал. Я хотел было разоружить его, но и мне досталось. Пока челядь всем скопом не навалилась на хозяина — только тогда и связали, словно бесноватого.

Я сочувственно поцокал языком.

— А где леди Гита и маленькая Милдрэд?

— Для всех они здесь, в Ньюторпе, — откидываясь на подушки, проговорил Утрэд. — Да ты и сам догадываешься, Ральф. Когда Альрика уняли и миледи приготовила снадобье для леди Элдры, она забеспокоилась, и хозяйка, видя ее нетерпение, сама велела ей отправляться. Теперь обе вернутся только на рассвете.

Я стоял ни жив ни мертв. Слова Утрэда эхом отдавались в моем мозгу. Элдра сама предложила Гите ехать… Вернется на рассвете… О небо!

Я стремительно бросился в зал.

— Леди Элдра, ради всего святого, когда уехали Гита с дочерью? Говорите скорее!

Она поверх приложенного к лицу полотна удивленно смотрела на меня. Я же весь дрожал, дергался. Схватил ее за плечо, тряхнул, отпрянул, когда она застонала. А я все говорил, спрашивал, требовал…

Я только понял, что уже почти час назад человек Элдры отвел Гиту с малышкой к протоке, которая течет к заводям. Там они сели в лодку и… Я почти кричал, чтобы мне показали, где эта протока, говорил, что и мне нужен челнок. Меня всего трясло.