Исповедь слабого человека - [2]

Меня вели за собой с первого класса. Сначала одна подруга пыталась рассорить меня с другой, потом эта другая подруга не давала мне сходиться с новым классом, хотя и напирала на то, что «не надо ограничивать круг общения». Теперь меня ведут случайные компании в случайных местах, а остальное время я просто подстраиваюсь под собеседника.

«Но это же хорошо — уметь найти общий язык со всеми?» Нет, это не тот случай. Я уже не имею особенно твердых убеждений, поэтому с кем–то я разделяю его убеждения, с кем–то — нет, но это зависит больше от моего (вдобавок, сиюминутного) отношения к собеседнику, чем от моих убеждений.

Я не фильтрую базар, только когда пишу статьи в блог. И то, если компьютер не подключен к Интернету. Дописав, я всегда думаю: опубликовать или лучше не надо? Что скажут люди? Что скажут те из подписчиков, которых я знаю лично? Не разочаруются ли те, с кем мы сошлись за этот год? Сколько будет лайков (кстати, меня еще недавно раздражало это слово, а сердечки под записями я упорно называла «Мне нравится» — вот еще один пример разрушающего влияния общества)? Не обвинят ли меня в высокомерии? Я стараюсь быть честной сейчас, но кое о чем мне лень писать, кое о чем не хочется, ну и так далее. Я не знаю, прочитает ли это кто–то и дочитает ли до конца. Я не знаю, что они скажут. Наверно, зевнут. Может быть, узнают себя. Может быть… Все может быть. Но не все реально происходит.

3

Я люблю людей, которые меня никуда не ведут. По крайней мере, тех, общение с которыми не подстегивает меня говорить гадости, о которых потом жалею. Проблема в том, что таких людей очень мало.

Кое–кому я говорю гадости просто потому, что такой тон приняла при начале общения. Вроде бы «дружеские подколки» — довольно распространенный стиль поведения и это даже нормально, если не со зла, но мне все равно стыдно.

Кое с кем я ударяюсь в самокритику, кое с кем язык неприлично распускается и начинает рассказывать случаи из жизни, рассуждать или ругаться. Потом меня мучает совесть на предмет «а не пошлют ли меня куда подальше». Язык мой — враг мой. Заткнуться бы.

Есть и обратная проблема — я не могу говорить людям хороших вещей. Кроме обычной вежливости, понятно. Поздороваться, извиниться, поздравить — пожалуйста. А сказать, что для меня значит общение с человеком или признаться в любви (последнее я давно окрестила «тараканами в голове» и делаю вид, что это пустяк) — ни–ни. Рот на замок. А что они скажут? А что мне это даст? Не хочу ничего менять. Но блин, почему я такая трещотка?

4

«Порой у самых веселых людей самая грустная душа». Поправочка. Не самых веселых, а непрерывно ржущих. Не грустная, а депрессивная. И не душа, а нутро. И не порой, а в моем случае точно. «Я все время ржу, но в остальное время у меня хреновое настроение». Вот так.

Это не имеет отношения к тематике данной писанины, но я решила об этом тоже написать, потому что крайне недовольна этим. И потом, кое–какая связь есть.

Раньше, в детстве, я могла часами читать уже читанные книги или мечтать о том, что могло бы быть, если бы научная фантастика сбывалась. Нет, читать и мечтать я не перестала, просто этого уже недостаточно. Я все чаще думаю о том, что не особенно приспособлена к повседневной жизни, которая через несколько лет на меня обрушится, о том, что я, возможно, forever alone в прямом смысле, то есть на всю жизнь без пары, и плевать, что таких много, что они в основном мужского пола и что их запросы по этой части сходны с моими. Мне приходится постоянно с кем–нибудь общаться или слушать навязчивую музыку, чтобы она играла в голове и отвлекала от всякой фигни. Есть, конечно, варианты напиться или поиграть в компьютер, но я страшно боюсь стать алкоголиком и испортить зрение, а еще у меня не столько карманных денег и меня не столько пускают в Интернет. И потом, это ни капли не отвлекает.

Зависимость от общества — признак слабого человека. Доказательство — та самая пословица про друзей.

5

Не знаю, верю ли я в Бога. Раньше не верила, порой ловя себя на просьбах о чем–нибудь. Потом пыталась определиться. Теперь совсем не знаю. Вроде бы понимаю, что наивно верить. Вроде бы понимаю, что слишком тяжело не верить. Поэтому я посередине. Не молюсь по вечерам, но неприятности переживаю непременно «с Богом в душе».

С одной стороны, «все хорошие люди вокруг меня — верующие», с другой стороны, если кто–то пилит меня по поводу моего неверия, значит, он не истинный верующий, а что–то вроде меня. В первом я уже не уверена.

По сути, все эти колебания — из–за одного–единственного человека, который (которая) никогда не пытался меня переубедить и очень редко говорил со мной о Боге и вере в него. Этот человек — моя бывшая учительница по фортепиано. В этом году ее фактически нет в моей жизни. Это было мое решение, в значительной мере продиктованное ленью и «надоело!», и я об этом жалею. Ведь именно в последний год и началось все это депрессивное настроение, блоггерская деятельность, разрыв отношений с лучшей подругой и прочее–подобное. А может быть, просто совпало. Скорее всего. Надеюсь.

Нет, я не верю в Бога. Я верю в высшую силу, которая меня бережет. Я верю, что нужно делать добро и думать не только о себе, потому что иначе наше общество распадется. Я верю в любовь и дружбу, но не в любовь с первого взгляда и не в дружбу с первого класса (извините — наболело). Я верю, что окружающие — такие же люди, как и я, равно как и писатели, певцы, изобретатели. Я верю, что Вселенная бесконечна, потому что иначе придется задавать себе вопрос: что за ее пределами? Я верю в эти вещи либо потому, что я убеждаюсь в этом каждый день, либо потому, что не верить было бы сложнее, либо и то, и другое одновременно. Я — слабый человек, и это, вроде бы, конец моей исповеди.