Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая - [57]

Олег ничем не выдал своего волнения или неудовольствия. Улыбнулся обычной бессмысленной улыбкой и ушел. Больше Уральский его никогда не видел. Некоторые ребята продолжали поддерживать с ним связь и подтягивать в какие-то ситуации. Через два года Хруст сцепился с охранником торгового комплекса на «Водном стадионе». Во время схватки отставленный бандит поскользнулся и ударился головой о ступени. Снова ступени. Злой рок. Смерть наступила мгновенно. Так нелепо завершилась жизнь Олега Хрустального, лучшей «торпеды» бригады Гриши Уральского.

Парни подошли к своему лидеру за деньгами на памятник.

— А что, наркоман и алкоголик достоин памятника? — возразил Григорий — нечего профсоюзные деньги переводить. Кто считает нужным — личные давайте.

— А он тебя очень уважал, — не удержался один из гангстеров, сентиментальный бандит с погремухой Ударник.

— Веду достойный образ жизни, отчего же меня не уважать? — ответил каторжанин на скрытый укор своего товарища.

Впоследствии он часто вспоминал этот разговор, когда смотрел на фотографии Олега Хрустального в своем альбоме.

Глава 20 Горцы

Понаехали бойцы, махачкалинские борцы.

Нагано

В 1990 году Григорий освободился из мест лишения свободы правоверным арестантом-интернационалистом. Срока он отбывал в лагерях Оренбургской области, где сидело много казахов. Отличный босовитый народ с русской ментальностью. Их хватало среди отрицаловки [177]— Муха, Шумай, Серик, Урарай. Словом, казахи, однозначно, нашенские парни.

О грузинах и говорить не приходиться. В восьмидесятые в России их сидело мало, но те, которые встречались — достойные. Достаточно вспомнить стремилу Мераба.[178] Встречался Грише блатной чех — Чандрик. Словом, в лагерях не смотрели на национальность. Смотрели в первую очередь — на то, кто ты по масти, какой образ жизни ведешь.

С такой установкой Гриша и вышел на свободу. Однако постепенно реалии девяностых заставили каторжанина изменить свои взгляды. «Не менял свои убеждения только тот, кто никогда их не имел», — говорил философ, и с ним нельзя не согласиться. В Москве во всю действовали этнические преступные группировки. И сколько бы не стонали поборники политкорректности о том, что у преступника нет национальности, на Петровке 38 был создан отдел по противодействию этнической преступности.

Уральский недолго сохранял лагерную толерантность. Его начала бесить беспардонная наглость пришельцев, которые приезжали в его родной город, как на сафари.

— Что бы было с русскими парнями, которые приехали бы заниматься вымогательством и грабежами в Хасавюрт, Очхой Мартан, Дилижан или Сумгаит? — спрашивал он сам себя. Ответ очевиден.

— Порвали бы в лоскуты.

В девяностых в столице гремели чехи, которые сумели воспользоваться разрозненностью славянских ОПГ и коррумпированностью тогдашней власти. А с двухтысячных поперли даги.

Объяснение, происходящему в Москве, каторжанин неожиданно нашел на Урале. Вот какую историю услышал Григорий от своего старого учителя и партнера по «ломке» Толи Птенца[179].

В 80-ые годы в Оренбургской области на строгом режиме ИТУ № 5 отбывал срок аварец Гаджи Махачев. В лагере он скоренько занял теплую должность заведующего столовой. А вскоре вышел на «химию»[180] в славный город Новотроицк.

Старые приятели на расслабоне. Птенец, Яя, автор. Тайланд 2010 год.

Будущий заместитель правительства Дагестана ни дня не работал, но зато раскатал[181] в карты большинство местных шпилевых[182] — Васю Фирса, Жана, Вокзала, Андрюшу Армяна. Птенец самокритично признавал, что по своему развитию горец был выше представителей уральского криминала. Новотроицкие блатари обозлились и хотели мастеровитого аварца побить. Но Гаджи имел звание мастера спорта по вольной борьбе. К нему сразу приехал один из шести его братьев, тоже борец. Они вместе жили, передвигались по городу и тренировались.

— Подумайте, бродяги, — сказал шпане дальновидный Птенец, сам оставшийся с Гаджи при своих[183] — голыми руками их не взять. Нужно резать или стрелять. Резонанс какой! Все шесть братьев и пол Дагестана сразу будут здесь. Вам это надо?

Блатари То ляна послушались и смирились с попадаловым.

Через полгода Махачев благополучно откупился и отбыл в свою солнечную республику. Но Оренбургские степи и новотроицкие красавицы запали в сердце аварского джигита. Связь с Уралом Махачев, ставший в перестроечное время дважды депутатом Государственной Думы, не потерял. Когда широко известный в узких кругах лидер уральского криминалитета угрелся в Бутырку, Гаджи выразил готовность ему помочь. Решилось без его участия, но дорого было внимание.

Иногда старые знакомые встречались или перезванивались.

— Сядем в картишки, Толян! — весело кричал горец, завидя Птенца.

— Не могу теперь позволить себе обыграть государева человека, — отшучивался блатарь.

Случались у них и серьезные беседы.

— Ждите, — суровел взглядом аварский политик. — Вы не понимаете, что происходит.

Наша республика переполнена здоровой молодежью. Все спортсмены, все единоборцы. И ни у кого денег нет. В Дагестане уже пролита кровь. Они перешагнули этот порог. Силовики и ваххабиты убивают друг друга. Наши парни смотрят телевизор. Для них Москва — это Боря Моисеев и Сережа Зверев. Они, как войны древнего Германариха, разрушившего Рим, не понимают, почему люди трусливые и слабые живут лучше, чем гордые и сильные. Скоро они хлынут. Готовьтесь.