Исповедь пророчицы. Источник силы - [88]

 Самой страшной смертью была смерть Лауры. Она была сильнее, чем предыдущие жертвы Охотника, и она защищалась. Бог мой, она защищалась, как тигрица! И тогда он изнасиловал ее. Секс с Охотником очень мучителен для хищного, одно прикосновение вселяет в тебя такой ужас, что ты не можешь дышать! А уж тесный физический контакт, даже без затрагивания жилы, может убить тебя. Но Лаура пережила и это. Он порвал ее жилу в последний момент, когда она уже обезумела от ужаса. Вдруг на какой-то миг я представила на ее месте себя и поняла, что так я и умру.

 В воскресенье.

 Кирилл почти не сопротивлялся, он понимал, это бесполезно. Кирилл никогда не был воином. Целитель – вот кто он был! Но не воин. И умер не в бою, а на нашей кухне, с выкинутым белым флагом, словно это могло остановить войну.

 Я больше не вела счет слезам. Я пролила их столько, что и не счесть. А потом я разучилась плакать. Моя жизнь превратилась в груду мертвых тел моих друзей, и оплакивать их у меня не было сил. Я взрастила в себе злость и ярость, я подпитывала их каждый день в надежде, что когда он придет в следующий раз, я смогу дать ему отпор. Но меня было слишком мало для этого.

 Мы с Марго сидели в гостиной, когда он вошел. Неумело поставленная нами защита ничего не решила бы, если даже защита Лауры не сработала, а она умела ее ставить как никто другой. У каждого из нас был свой талант, и наш с Ритой был не в постановке защиты. Охотник вошел просто через дверь, и я заметила, как Влад застыл наверху лестницы. Сердце затрепетало, я ждала этого момента. Резко развернувшись, я выставила вперед ладони и ударила.

 Свет был мощным, и он вытекал из моих рук. Нет, света, как такового не было, но сила осветила меня изнутри. Собрав всю ее, я направила эту мощь против Охотника. Словно в замедленной съемке, я увидела, как Влад сбегает вниз по лестнице, он был готов к удару. В этот раз мы не могли медлить. Рита зажгла огонь на своей ладони и швырнула его в нашего врага.

 Я заметила, как от моего удара, Охотник пошатнулся. Но через миг он снова стоял ровно, и выставил вперед руку, блокируя удар Риты. Огненный шар остановился у его ладони, крутясь, словно мячик. Охотник улыбнулся, и, сделав жест рукой, послал его назад, к той, что его создала. Я закричала в страхе за свою сестру, но Рита успела увернуться, присев. Огненный шар угодил в лепнину вокруг камина, опалив ее.

 – Твою мать! – Роланд выбежал из кухни, становясь рядом с Владом. Тот стоял, замерев. Я посмотрела на своего вождя и увидела то, что и так подозревала. Он не знал, что делать. Я была рада лишь, что Кира спит наверху в своей кроватке.

 – Роланд, Кира! – крикнула я. Поняв меня без слов, мой друг ринулся наверх. Я боялась, что Охотник может последовать за ним, но тот и глазом не повел.

 – Неплохо, – сказал он, отряхиваясь. – Но не идеально.

 И убил мою сестру.

 Я кричала. От моего крика, казалось, задребезжали стекла, но я не могла остановиться. Я просто зажмурилась и кричала.

 Потом почувствовала, как чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Я открыла глаза – надо мной стоял Влад, его лицо было похоже на каменное, он не сказал ни слова. Просто посмотрел на меня и отошел. Роланд сидел около бездыханного тела Риты и плакал. Роланд плакал!

 – Нужно похоронить ее, – спокойно проговорил Влад. – Закопаем на заднем дворе, рядом с остальными.

 На нашем заднем дворе было кладбище. Мы не ставили крестов и не возлагали цветы на могилы, но мы-то знали… Чего только стоило знать это!

 Тогда я пришла к нему. Каким-то неизвестным мне образом я знала, где его искать. Нет, он не прятался! Наоборот, он хотел, чтобы я знала, где его искать! Этим он показывал свое превосходство и свою неуязвимость. Я пришла умолять не трогать больше невинные души, попросила взять мою и делать с ней все, что он захочет, но не трогать моих родных. На свою просьбу я получила лишь надменный взгляд и холодную усмешку.

 – Ты еще не раз будешь умолять меня, еще не раз будешь ползать на коленях. Но все напрасно. Ты – зверь, а я – Охотник. Вот она – правда.

 Он развернулся и пошел прочь. А потом внезапно обернулся. Какой-то фанатизм был в его глазах, как будто он не мстил, просто ему это нравилось. Он посмотрел на меня очень странно, и, казалось, даже грустно и сказал:

 – Это не в последний раз…

 Но то был последний. Больше я не умоляла. Не потому что не хотелось унижаться, а потому что я поняла – все напрасно.

 Мой Роланд умер у меня на руках. Я не успела даже вскрикнуть, как он уже упал. Я подбежала к нему, положила его голову себе на колени. Слезы катились у меня по щекам, а он смотрел на меня, и смотрел, и смотрел… Пока я не поняла, что его глаза просто уже стеклянные – он был мертв. Тишину безлюдной улицы разрезал истошный крик – это был мой крик.

 Больше я не верила, что все будет хорошо, я знала: Охотник убьет всех на моих глазах, а я умру последней. А перед смертью он спросит меня, понравилось ли мне шоу.

 Время шло, а я понемногу сходила с ума. Тогда начался тот ад, который продолжался много месяцев – месяцев боли и отчаяния.

 Нас осталось лишь трое – Влад, я и Кира. И я знала, в следующий раз Охотник придет за моей дочерью. И тогда я уж точно сойду с ума. Состояние, которым я живу до сих пор, – я жду, когда, наконец-то, сойду с ума… И тогда я отдала свою Киру другому Охотнику. Мне было страшно, но выхода не было.