Исповедь меча, или Путь самурая - [7]
Испытанием для мальчиков становилось также чтение нравоучительных историй. Они были самыми первыми сводами моральных правил детей самураев. Так, в одном из подобных рассказов говорилось о том, как мальчик в страшную стужу лег на лед замерзшей реки, чтобы растопить его теплом своего собственного тела и достать рыбы для своей мачехи.
Ты верен своей семье? Значит, ты — самурай. Следовательно, ты будешь верен и своему государю, ибо он и есть истинный отец каждого буси.
Один из правителей токугавской Японии, князь Мито Мицукуни (1628–1700), мог сказать самураям следующее: «Когда ваш отец виновен в государственной измене, я не склоню вас к измене ему; поступить так значило бы погрешить против справедливости. Сыновняя любовь и верность суть одинаковые добродетели, поэтому вы лично должны знать, как поступить в подобном случае, я представляю решение подобного вопроса вашей совести». И совесть юного самурая решала в пользу господина.
И вот в пятнадцать лет детским испытаниям юного буси приходил конец. Он получал настоящие боевые мечи, расстаться с которыми уже не имел никакого права до конца своей жизни.
По древнему обычаю самураю делали соответствующую прическу — сакаяки: обривали у лба волосы и завязывали оставшиеся на макушке в узел — мотодори. После этого на голову юноши водружался специальный головной убор — эбоси. Сам обряд, начиная с периода Нара (710–794), назывался «какак-но сики», или «первое ношение короны». Короны Служения.
Получив оружие и пройдя через обряд, молодой буси делался свободен и независим в своих действиях: он становился полноправным членом своего сословия.
И вот тогда ему посвящали действительно настоящий праздник — тора (по-японски «тигр»). Тора, то есть тигр, становился талисманом юного самурая. Ведь тигр — это символ мужества, отваги и крепкого здоровья. Согласно древнему поверью, этот зверь обладает магической способностью оберегать человека от злых духов и страшных снов.
Поэтому торжественное шествие в честь юного самурая со звоном колокольчиков и россыпной дробью маленьких цуцуми (барабанов), в котором было множество участников в ярких одеждах, было великолепно. Тем паче что в руках самураи несли зеленые ветки с прикрепленными к ним талисманами — изображениями тигра.
После долгого и продолжительного путешествия мы наконец-то прибыли в гостиницу. Нас встретили два маленьких и казавшихся до невозможности доброжелательными японца. Они по-японски детально и досконально рассказали нам о наших номерах и технике, которая была в них. Самым трудным, как оказалось, было понять, как пользоваться… туалетом, вернее, в буквальном смысле этого слова, «космическим» японским унитазом. Другой загадкой была стиральная машина, где все кнопки обозначались японскими иероглифами, а также чайник в виде большой пластмассовой кастрюли, который автоматически поддерживал определенную температуру, в результате чего мы могли в любое время попить чайку. В общем, все было удобно, хотя и не очень понятно.
Решив отдохнуть с дороги, я включил телевизор. И понял, что японское телевидение — это нечто. Таких совершенно безумных программ и шоу я не видел еще нигде. Тебя накрывает целый поток информации, японцы в ярких и необычных одеждах и с панковскими прическами беспокойно обсуждают какие-то темы, просто ни на секунду не замолкая, устраивают шоу с переодеванием в женщин, и при этом на голубом экране постоянно мелькают огромные яркие иероглифы и анимэшные персонажи. Спокойные и уравновешенные в повседневном своем бытии, японцы на телевизионных шоу и просто в жизни — на вечеринках — вытворяют такое, что мы не делаем даже в состоянии самого сильного алкогольного опьянения.
И тут же мне вспоминается другое:
«…изгнанные из Японии миссионеры в свое оправдание и по ненависти к народу, не давшему им себя обмануть, представили японцев перед глазами европейцев народом хитрым, вероломным, неблагодарным, мстительным — словом, описали их такими красками, что твари гнуснее и опаснее японца едва ли вообразить себе можно. Европейцы все такие сказки, дышащие монашескою злобою, приняли за достоверную истину. Уверенность европейцев в мнимых гнусных свойствах японцев простирается до того, что даже в пословицу вошли выражения: „японская злость“, „японское коварство“ и прочее. Но мне судьба предназначила в течение двадцатисемимесячного заключения в плену сего народа удостовериться в противном», — писал в своих записках капитан В. М. Головнин, пробывший в плену у японцев в 1811–1813 годах.
Как различить, где реальность и где карикатура на нее?
В XVIII веке на острове Окинава жил великий мастер Чатан Яра. Зарабатывал он на жизнь переводами с китайского языка, а по вечерам преподавал боевые искусства (созданные Ярой ката — формальные упражнения — с бо и сай дошли до наших дней и носят его имя: чатан-яра-но бо и чатан-яра-но сай). И вот в один из вечеров Яра заметил у своего дома молодого человека с парой сай в руках. Молодой человек представился:
— Сирома с острова Хама Хига.
Яра же рассматривал оружие в руке Сиромы. Хорошие сай, вот только покореженные и местами ржавые. Видно, что Сирома любит использовать свое оружие, но не любит за ним ухаживать.
