Исповедь единоросса. Как я проиграл выборы - [3]

Что касается списков региональных, то здесь результаты праймериз зависели от достигнутых договоренностей в высоких кабинетах. Человек с подтвержденным правом на мандат автоматически получал наибольшее количество голосов во время внутрипартийного голосования. Если, конечно, глава района греб в одной лодке с губернатором. А вот здесь и случился затык.

В конце августа – начале сентября в Санкт-Петербурге тотально сменилась власть. Построенная схема избирательной кампании, с понятными центрами силы и источниками финансирования, самоуничтожилась. Главы районов утратили веру в «прикрытый тыл» и во многих случаях предпочли наблюдательно-выжидательную позицию, усиленно нюхая ветер, чтобы не ошибиться с дальнейшими телодвижениями. Политическая обстановка в стране перестала диктовать требования на сокрушающую победу «ЕР» «вопреки и несмотря на», в избирательных бюллетенях впервые появились представители всех политических партий, желающих сыграть на выборах. Короче, все стало шатко и непонятно. И вот в такое время я выскочил со своей заявкой на кандидатство как черт из табакерки.

Кроме этого, выборы по партийным спискам предполагали не только первичный внутрипартийный отбор, но и своеобразный способ зачисления в победители (депутаты). Для того чтобы получить должность народного избранника, необходимо было набрать голосов больше, чем другие кандидаты на округе, а также «достаточно, чтобы попасть в проходную часть списка». То есть твоя победа на собственном округе в итоге могла оказаться поражением, если кандидат-единоросс с соседнего округа набирал голосов больше, чем ты.

В моем случае расчеты штатных предвыборных математиков весной 2011 года выглядели следующим образом: в моем округе № 1 проживало 110 тысяч человек, из них избирателями значилось 70 тысяч. С учетом совмещения выборов в Государственную думу и Законодательное собрание Санкт-Петербурга, ожидаемая явка избирателей должна была составить не менее 50 % избирателей, или примерно 35,5 тысячи человек. С учетом спорных результатов прошлых выборов и ожидаемого рейтинга «ЕР», проходной барьер для кандидатов составлял не менее 50 % от числа проголосовавших. То есть мне надо было набрать не менее 17,5 тысячи голосов, чтобы «надрать всем задницу на округе» и с чувством победы гордо устроиться в депутатском кресле.

В мае 2011 года мне пришлось прослушать про «задницу» не менее десятка раз, прежде чем я осознал, что вместо командной игры мне предстоит круговая оборона, так как по-другому не выстоять, когда «свой» заинтересован в твоем низком результате чуть ли не больше, чем чужой.

При этом идея стимулирования «внутрипартийной конкуренции» изначально закладывалась как благая. За несколько лет политического доминирования единороссы сильно расслабились. Люди, находящиеся в первой десятке партийного списка, выигрывали по умолчанию – за счет силы тяги партии власти. Люди, находящиеся во втором десятке списка, проигрывали – тоже по умолчанию. И те и другие знали результаты заранее, и поэтому выборы не доставляли им особых хлопот: они просто не напрягались. В итоге более-менее серьезно кампанией занимались те, кто находился на 11 – 13-м местах и чья судьба зависела от количества избирателей, пришедших на участки и проголосовавших за «ЕР». Идея выборов по партийным спискам должна была придать динамики передовым и замыкающим, поскольку вносила некоторый элемент «соревновательности» и «непредсказуемости».

На практике внутрипартийная конкуренция выродилась в сепаратные переговоры с противником, штатное предательство и чернуху. По непроверенным данным, которые, естественно, активно обсуждались в партийных курилках, единороссы покупали голоса у КПРФ и «Яблока», чтобы сделать своих коллег в общем зачете. Поэтому мне грустно и смешно, когда представители этих славных партий кричат о «нечестных выборах». «Справедливая Россия» легко договаривалась с «Единой» на тему «вальнем этого выскочку на округе», «ЕР» работала на победу КПРФ, «Яблоко» било по рукам с «ЕР» на тему подряда на «мочилово» СР Понятно, что речь идет о конкретных историях и конкретных людях. Об этом знали все, кто варился в предвыборном котле осенью 2011 года. Но вряд ли вы услышите подобные рассказы из уст принципиального журналиста Бориса Вишневского или принципиального депутата Максима Резника. Они профессионалы, а не самоубийцы.

Глава 3 С чего начинаются выборы в Питере – несколько слов о штабе и как бы профессионалах. Не дай себя развести

КОГДА ТЫ СТАНОВИШЬСЯ КАНДИДАТОМ В ДЕПУТАТЫ ОТ «ЕР», ПЕРВОЕ, ЧЕМ ТЕБЯ ЗАГРУЖАЕТ ПАРТИЯ, – ЭТО ОГРОМНЫМИ ТИРАЖАМИ СОБСТВЕННОЙ ГАЗЕТЫ. На втором месте требование сформировать штаб и сразу же объяснить, почему ты выбрал именно этот кадровый состав. Помню, меня задело повышенное внимание к фигуре начальника штаба: чтобы вы понимали, для руководства большого регионального штаба я торжественно замыкал линейку значимых фигур на собственных выборах. Считать кандидата «идиотом» предписывает наша политическая традиция, где мудрый начальник штаба опекает богатого выскочку, который только хочет, но ничего не может.