Исповедь Джо Валачи - [20]

Однако эта почти смертельная рана стала лишь первым эпизодом в полосе его злоключений. Вскоре после того, как Валачи прочно встал на путь грабежа, на его пути встретился человек, который впоследствии оказал огромное влияние на его судьбу — Доминик Петрилли (Редкозубый). Редкозубый предложил вместе взять одно складское помещение в Манхэттэне, забитое до краев шелком и не оснащенное сигнализацией. Валачи сразу согласился, но его «паккард» был недостаточно вместителен для добычи. Поэтому пришлось подключить еще одного типа, Джозефа Гальяно (Слепого Пипа), у которого тоже был автомобиль. Кроме того, в шайку вошли еще двое. Все шло как по маслу, большую часть шелка уже перегрузили в машины, когда они заметили в углу сжавшегося в комок человека прямо рядом с телефонным аппаратом. Это оказался ночной сторож. Разъяренные столь неожиданным открытием, двое из шайки набросились на него с железными трубами. Увертываясь от ударов, сторож крикнул им, что он успел вызвать полицию. А когда они выбежали на улицу, Валачи обнаружил, что его «паккард» не заводится. «Тогда в другую», — сказал Валачи, прыгнув в «линкольн» Слепого Пипа, на котором им всем едва удалось уйти от погони. На следующий день один из членов шайки пришел к Валачи домой и попросил у него ключи, чтобы забрать «паккард», потому что терять его, мол, глупо. Не подумав, Валачи согласился выполнить его просьбу. «Нельзя забывать, что я только начал поправляться после ранения в голову, — рассказывает Валачи. — Соображал я тогда плохо». Хуже того, тот самый приятель взял младшую сестру Валачи покататься на машине. Полиция, конечно, взяла «паккард» под наблюдение, проводила парочку до дому, и Валачи в мгновение ока оказался под арестом.

Валачи был выпущен под залог, но неприятности продолжали окружать его со всех сторон. Во время ночных развлечений в ресторане «Венеция» он близко сошелся с ирландскими гангстерами, и вот однажды, когда он возвращался домой от приятеля, жившего на другом конце города, его внезапно остановила группа разгневанных итальянских юнцов, с которыми вместе рос. «В чем дело, черт побери?» — потребовал ответа Валачи.

«Ты знаешь, что произошло на 116-й улице? — зло сказал Винсент Рао. — Эти ирландцы сегодня утром затеяли у нас здесь пальбу, а за рулем был ты».

В конце концов Валачи удалось убедить Рао, что его поблизости в это время не было и не могло быть. Тогда Рао объяснил, что тем утром по их улице на большой скорости промчался автомобиль, из которого кто-то открыл бешеную стрельбу. Как оказалось, в машине сидели ирландские друзья Валачи, которых опознали оказавшиеся в это время на улице жители квартала. Извиняясь за свою ошибку, Рао отвел Валачи в сторону и сказал: «Как бы то ни было, эти ирландцы тебя любят. Я хочу, чтобы ты их подставил. Сделаешь?»

— Подумаю, — сказал Валачи.

С характерной для него осторожностью на следующий день он решил поговорить с одним из своих ирландских приятелей, которого он знал как Майка, и выяснить, нет ли в этой истории и другой правды. Не успев задать Майку первый вопрос, он увидел перед собой дуло пистолета и услышал приказ идти вперед, чтобы встретиться с остальными ребятами.

Попав под точно такое же подозрение, Валачи узнал от ирландцев, что стрельбу начали не они. «О'кей, — сказал он, — для меня этого достаточно. Вам нет выгоды врать. Я хочу работать с вами, ребята. Мне нравится ваш стиль. Вы — ребята отчаянные».

— Даже не знаю, — ответил один из ирландцев. — Ты ведь вырос с теми ребятами.

— Ты прав, — ответил Валачи. — Но я вас не заложу. Не заложу из-за своих принципов. Меня подговаривали вас подставить, но вы ведь мне ничего не сделали. Зачем же я буду вас подставлять?

Тем же вечером, доказав, что он может быть не только осторожен, но и строптив, Валачи позвонил Рао: «После этого, когда вы меня встретите, можете в меня палить, потому что иначе палить буду я сам.»

— В чем дело? — спросил Рао.

— Как это, в чем дело? Во-первых, у меня и без вас хлопот полон рот. Я выпущен под залог, и ты это прекрасно знаешь. И вот все, кому не лень, захотели меня пристрелить. И начал все ты, заставляя меня поступить как последняя сука. Почему ты хочешь, чтобы я подставлял этих парней? Мне это не нравится. Так что, берегись!»

— Господи, боже мой, — сказал Рао. — Мне надо с тобой поговорить.

— Пошел на…! — заорал Валачи и повесил трубку.

На деле ирландская шайка оказалась вполне интернациональной — кроме еще двух евреев, в нее входили и два итальянца. На протяжении примерно трех месяцев они время от времени затевали перестрелки с бандой со 116-й улицы. Пострадали при этом, правда, только двое неповинных прохожих, попавших под шальные пули. «Бедняги», — отзывался о них Валачи. Со временем Валачи начал горько сожалеть, что связался с такими «отчаянными» ребятами, которые так ему глянулись из-за своей дерзости. Они специализировались не на привычном ему взломе, а на вооруженном грабеже где попало — от станции метро до инкассаторов. «Выдержка у них была хоть куда, — вспоминает Валачи, — но здравого смысла — ни на цент. Я понял, что с ними долго не протянешь». Он пытался убедить их переключиться на складские помещения и магазины и работать только по ночам. И наконец они согласились под его руководством отправиться в магазин готовой одежды. Взломав замок, Валачи взял внутрь большую часть банды, поставив двух оставшихся на стреме. Однако когда он вышел оттуда с охапкой костюмов, то увидел, что его часовые поставили лицом к стене с полдюжины прохожих и чистят их бумажники. Валачи немедленно прекратил всю операцию и срочно увел шайку. «Боже, — сказал он постовым, — что вы делаете с этими людьми? Так не играют. Это уже не грабеж со взломом, а вооруженное ограбление. Они ведь могут нас опознать».