Исповедь бывшего хунвэйбина - [11]
Нет! Вы еще не отказались от своей позиции, она очень шаткая, она основывается на буржуазной платформе. Вы нисколько не ослабили классовую борьбу, классовой борьбе вы придаете серьезное значение, но борьбе только против пролетариата...
Вы первыми открыли огонь против партии, против социализма... Мы никак не можем позволить вам это, ни за что не позволим распоясаться всякой нечисти, мы непременно откроем огонь по черной антипартийной, антисоциалистической линии, доведем до конца социалистическую культурную революцию, не достигнув полной победы, мы не сложим оружия».
Радиопередача закончилась, комната, казалось, наполнилась пороховые дымом. Полная тишина, ученики без движения сидели на своих местах. Лица лишились обычной естественной живости, на них появилась суровая, застывшая в своей неподвижности серьезность, сидели как изваяния.
Этим историческим днем было 11 мая.
То боевое воззвание, явившееся прологом к полномасштабному развертыванию «культурной революции», было опубликовано в газете «Цзефан цзюнь бао».
В класс вошла классный руководитель с этой газетой в руках. Она была еше незамужней, старше нас всего лет на 7–8. В тот год, когда я сдавал экзамены для поступления в среднюю школу низшей ступени из начальной школы, она как раз по распределению прибыла в нашу среднюю школу из Харбинского педагогического института. Она была из семьи чистокровного рабочего кандидата в члены Коммунистической партии Китая.
— Товарищи, — ее голос от волнения дрожал, — Великая социалистическая культурная революция началась! В этой суровой борьбе по искоренению буржуазной черной линии мы отстаем. Мы должны смело броситься вперед! Прорваться в первые ряды! Сейчас я прочитаю вам передовую из газеты «Цзефан цзюнь бао» за 18 число «Высоко держа знамя идей Мао Цзэдуна, активно участвовать в «Великой социалистической культурной революции»...
В этой статье подчеркивалось: «После ликвидации этой черной линии может появиться следующая черная линия, и тогда снова надо бороться». «Эта борьба будет трудной, сложной и длительной, она потребует десятков и даже сотен лет напряженного труда». «Является делом перспективы революции в нашей стране, а также делом, касающимся перспектив мировой революции».
Позже мы узнали, что это были слова председателя Мао.
— Товарищи, — сказала классный руководитель после прочтения передовой, — через некоторое время на стадионе школы для всех учителей и учащихся начнется собрание по принятию присяги для активною участия в «Великой культурной социалистической революции». — Она окинула взглядом весь класс и, наконец, остановилась на мне. — Лян Сяошэн, ты подготовь речь, выступишь от имени нашего класса, — взглянув на часы, напомнила мне, — всего на 15 минут. Не пиши очень длинную, надо коротко. Главное — вырази четкую позицию и твердую решимость! Сегодня очередность устанавливаться не будет, наш класс — класс «четырех хорошо», поэтому обязательно надо постараться выступить первым!..
Мои мысли получили крылья. Сев верхом на классовую борьбу и борьбу линий, можно свободно парить в небесах, сделать головокружительную карьеру. Вовсе не обязательно класть это на линованную бумагу.
Единственно, чего я боялся, это того, что за 15 минут не успею написать соответствующую речь, похороню возможность для нашего класса «четырех хорошо» первым выразить с трибуны свою решимость вести пламенную классовую борьбу, а потом придется просить слова, и оправдываться. В это время в класс вошла учительница китайского языка и литературы.
«Учительница Яо, — обратилась она к классному руководителю, — можно мне занять несколько минут с учащимися? Есть чрезвычайно важное дело!»
Классный руководитель нахмурилась:
— Что вы им хотите сказать?
— Я... я еще раз хочу покритиковать себя перед учащимися... за серьезную ошибку — чтение им на занятиях «Посиделок в Яньшане» и «Саньдзяцуньских заметок». Нет! Не за ошибку, за преступление! Я... — учитель языка и литературы, речь которой всегда лилась свободно, в критической ситуации стала заикаться.
— Да-а-а... у нас осталось совсем мало времени! — возразила классный руководитель.
— Учительница Яо, я... я умоляю тебя! — в голосе учителя языка и литературы появились плачущие нотки.
— Подожди окончания общешкольного собрания и поговоришь с учениками! — классный руководитель заняла твердую позицию, не соглашаясь на обсуждение.
— Но я обязательно должна поговорить с ними до начала собрания! Учительница Яо, предоставь мне такую возможность!.. — она заплакала по-настоящему.
Классный руководитель неохотно отошла к окну, молча согласившись.
— Товарищи, — сказала учитель языка и литературы, вытирая платком слезы, — товарищи, моя самокритика перед вами в прошлый раз была неглубокой! Во время прошлой самокритики я еще считала, что Дэн То, У Хань, Лао Моша всего лишь пропагандируют буржуазную идеологию, не осознавала их антипартийную и антисоциалистическую сущность..., они — черная банда, они — контрреволюционеры с головы до пят, я тоже одна из деревни «Саньцзяцунь». Нет, нет, не принадлежу к ним, однако я... но я... — чем больше она волновалась, путаясь как сказать, кто же она есть на самом деле, тем непонятней говорила. Ее речь никогда не была такой.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Гейнце писал не только исторические, но и уголовно-бытовые романы и повести («В тине адвокатуры», «Женский яд», «В царстве привидений» и пр.). К таким произведениям и относится представленный в настоящем издании роман «Людоедка».
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.