Испорченный - [23]

Ладно, он не лажает. Именно тогда он поднимается на уровень вверх. Музыка замедляется, а наши тела приближаются друг к другу. Он играет моим телом, проводя руками по моим бокам, и медленно наклоняет, пока мои длинные волосы не касаются пола. Опять возобновляется ускоренный ритм, и Питер удивляет меня. Теперь я улыбаюсь. Не могу сдержаться. Вращаясь, мы движемся по всей комнате. Студенты смотрят, одобрительно посвистывая. Вот чему они пришли сюда учиться.

В следующий раз, когда Питер кружит меня по направлению к себе, он крепко удерживает меня. Он так сильно прижимает меня к своему телу, что я чувствую его мускулистые предплечья. Я слышу его голос.

— Ты готова к выбросу?

Не сомневаясь, я киваю. Раскручивая, он отпускает меня.

— Сделай это, — говорю я, задыхаясь. Сердце не перестает колотиться в груди, а с лица не сходит улыбка. Песня почти заканчивается, и я пытаюсь угадать, какое движение будет следующим. Когда он перемещает руки, я уже знаю, что это будет.

Питер раскачивает меня и возвращает назад. Когда я оказываюсь напротив его груди, он переставляет руки от моих плеч к талии. Я хватаю его за сильные плечи и чувствую толчок. Питер ведет, управляя движением. Мои ноги расслабляются. Я ощущаю, как воздух поднимает мою юбку. Руки Питера крепко меня держат, когда я соскальзываю вниз. Питер управляет моим телом, мои ноги обхватывают его талию, и он отпускает меня.

Музыка нарастает и заканчивается, когда мы стоим в этой позе и тяжело дышим. Тонкий блеск покрывает мое тело. Я вдруг осознаю, что его руки на моих бедрах. Также, как это было на днях, до того, как он меня оттолкнул. Питер, кажется, понимает это и ставит на пол. Его руки соскальзывают с моего тела, и он поворачивается обратно к другим студентам.

Тяжело дыша, он говорит:

— Начнем с основ. Никаких выбросов. Вы, ребята, еще не подписали документы, освобождающие от обязательств.

Я наблюдаю за тем, как он пересекает зал и берет воду из кулера.

Развернувшись, я думаю, насколько плохо все выглядело. Все, должно быть, поняли, как сильно я его хочу. Я не смогла спрятать это, не тогда, когда его тело было прижато к моему. Я сажусь на трибуны, и Милли, сильно возбужденная, опускается рядом со мной.

— Это было так круто! Ты была на высоте, — она делает движение рукой, — и он был на высоте.… О МОЙ БОГ! Это было так клево! Я бы умерла за то, чтобы танцевать так же. Почему я не знала, что ты так танцуешь? — с этими словами ее глаза выпучиваются.

— Эм, ты знала, — говорю я глядя на нее. — Ты затащила меня сюда, потому что я люблю свинг, помнишь?

— Ах, так ты была невольным участником этого вечера? — Питер выглядывает через мое плечо. Он протягивает бутылку воды для меня. Я беру ее, открываю крышку и пью.

Милли отвечает за меня.

— Я притащила ее сюда. Это для ее же блага. Она останется старой девой, если не найдет какого-нибудь парня, пускающего по ней слюни.

Питер ничего не говорит. Его глаза на моем лице, но я не смотрю вверх. Милли слишком много говорит.

Тревор начинает занятие, и Милли вскакивает с места, чтобы отработать шаги с Брентом. Они наступают друг другу на ноги, довольно часто. Каждый раз, когда это происходит, Милли останавливается и смеется.

Питер садится рядом со мной.

— Итак, старая дева, я бы никогда не сказал, что ты танцуешь свинг.

— Да уж.… Не суди книгу по обложке и все такое, — я не смотрю на него. Делаю глоток и наблюдаю, как новички пинают друг друга, пытаясь танцевать в парах. Поднимаю подбородок, указывая головой в сторону танцующих парочек.

— У этого клуба должны быть щитки для голени.

Питер смеется.

— Да, точно. Нам даже бюджета на воду не выделили, и мне пришлось бороться, чтобы заполучить это прекрасное местечко, — его глаза резко посмотрели на меня. — Как ты, наверное, догадываешься, к апрелю с нас будет пот в три ручья лить.

От моей шеи к груди скатывается капелька пота. Я уже вспотела больше, чем обычно. А в апреле будет просто ужас.

— Может, нам удастся занять аудиторию? Здесь ведь не так много учащихся.

— Тревор считает, что вскоре клуб разрастется.

— Неужели? — спрашиваю я, глядя на парня.

— Да, он сказал, что было много желающих, а на первые занятия никто не ходит. Вроде как, люди не хотят начинать, но при этом они рады однажды заглянуть сюда, потому что тут достаточно людей, с которыми можно потанцевать.

Я с трудом понимаю, о чем он говорит. Все разумные мысли покинули мой мозг. Черт, от него так хорошо пахнет, даже сквозь пот. Пока Питер говорит, я делаю вид, что он никак не влияет на меня, но это не так. Каждое сказанное им слово подталкивает меня к нему. И дело не только в его внешности, тут весь набор. Почему он обязательно должен танцевать? А ведь он в этом хорош. Я полюбила каждое мгновение этого танца. Если бы мы практиковались, могу поспорить, мы бы выполнили движения и посложнее, и это тоже бы мне понравилось. Насколько это жалко? Я запала на своего учителя.

— Да, полагаю так оно и есть, — я киваю и встаю, пытаясь сделать вид, что мне все равно, что он делает. — Вроде, смешаться с толпой.

Когда я ухожу, Питер зовет меня по имени.

— Сидни.

Его улыбка исчезает, но в прекрасных голубых глазах еще остаются искорки. Я смотрю на него в ожидании того, что он скажет, но он просто трясет головой и отворачивается.