Испорченные дети - [72]

Самый процесс думанья давался мне с трудом. Обрывки мыслей в беспорядке проносились в голове. Напрасно я пыталась собрать их воедино, единственное, что мне удалось, это подумать достаточно четко: "Ну вот... мне не удается собрать воедино свои мысли". Все мешалось у меня в уме, то, что надо делать, то, чего делать не надо... Куда девалась волевая Агнесса, смело заявлявшая: "Я так решаю, я так решила"? Беспомощная, как дитя, она страдала сейчас оттого, что никого нет поблизости, к кому можно было бы протянуть ослабевшие свои руки. Если бы хоть оставалась надежда, пусть даже несбыточная надежда, уцепиться за кого-то, кому-то довериться... Спросить совета и последовать ему...

И вдруг какое-то умиротворение, точно луч, снизошло на меня: я подумала о Ксавье.

3

Я отправилась на почту, расположенную далеко от нашего квартала, и вызвала по телефону мыс Байю. Ждать мне пришлось не так уж долго, но я с трудом разобрала южный говор своего далекого собеседника. Мне сообщили, что "мсье на рыбалке, ловит мерлана". Мне посоветовали позвонить еще раз после захода солнца, то есть примерно в пять часов.

Напротив как раз находился большой магазин; я вошла и села в уголке чайной комнаты. Все мои помыслы были направлены на Ксавье. Только от него одного, думалось мне, я могу получить поддержку, помощь. Вначале это была просто безотчетная мысль; теперь я могла уже выразить ее, обосновать. Ксавье меня поймет. Не придется объяснять ему, что происходит в моей душе, распространяться о своих таких противоречивых чувствах, в число которых входили тревога и надежда, злоба и нежность, самоуничижение и вызов и еще одно, самое сокровенное, органически слитое со всем моим существом,- вовсе уж неожиданная гордость: ведь на сей раз я познаю все, что самой судьбой положено испытать женщине.

Ксавье был единственным человеком, которому я могла довериться. Мои подруги? Я отлично знала, какого рода советы дадут они мне, и знала также, что я останусь глуха к их советам. Тетя Луиза? Поскольку тут затронута семейная честь и семейные интересы, ждать от нее помощи бессмысленно. Другое дело Ксавье!.. Островитянин Ксавье так далек от всех условностей и привходящих обстоятельств. Кроме меня, Ксавье, пожалуй, единственный среди всей семьи говорит на ином, чем Буссардели, языке; Ксавье с детских лет уберегся от буссарделевского яда, который я капля за каплей постаралась из себя выдавить... И все-таки Ксавье носит то же имя, что и я, и в жилах у нас течет одна кровь.

Странный поворот событий: я, которая еще так недавно защищала его от происков нашей семьи, о чем он и не подозревал, именно я теперь ищу у него заступничества против того же самого врага.

За пятнадцать минут до назначенного срока я уже была в телефонной будке. И скоро...

Голос Ксавье был настолько его, Ксавье, голосом, что я чуть не выложила ему все сразу. Думаю, что так бы я и поступила, прояви он хоть немного настойчивости. Но, без сомнения, он, со свойственной ему интуицией в таких делах, сам понял, что необходимо срочно прийти мне на помощь, даже вопреки мне самой.

- Если это так важно, - сказал он, - и если тебе некому довериться, я сегодня же ночью выеду в Париж.

- Не надо, Ксавье, не такая уж я эгоистка. И, кроме того, твой внезапный приезд... вообрази, какой переполох поднимется на авеню Ван-Дейка! Это вовсе не обязательно... Нет, вот что мы сделаем: я могу выехать на юг. Найду для поездки какой-нибудь предлог...

- Давай лучше сделаем так: я приглашаю тебя завтракать в Лион. Каждый проедет половину пути. Можешь выехать вечером? Чудесно. А я доеду на машине до Тулона, а оттуда сяду на ночной поезд. Свидание назначается в ресторане матушки Брико. Любое такси в Лионе доставит тебя прямо туда.

Быстрота его реакции восхитила меня. Этот зловещий день менял свои тона... Я почти с удовольствием подумала о путешествии... Чутье меня не обмануло, когда я решила довериться Ксавье.

- Думаю, что приеду раньше тебя, - продолжал он. - Закажу завтрак. Что тебе заказать? Ого! - Я услышала совсем рядом над ухом его короткий смешок. - Жареную пулярку... Все равно в Лионе от нее никуда не денешься.

Пора было кончать разговор; мы условились обо всем. Вдруг Ксавье сказал совсем иным, серьезным тоном:

- До завтра, Агнесса. И спасибо тебе, что ты выбрала меня своим поверенным. Целую тебя. Слушай.

И он действительно издал губами звук поцелуя, который послушно повторила мембрана. Но я на другом конце провода даже не улыбнулась.

Как мне ни тяжело следовать штампам, согласно которым Лион должен был непременно встретить меня дождем, однако истина обязывает меня сказать: когда я прибыла в Лион, действительно начинал накрапывать дождь.

Сверх того, мне попался шофер, который, должно быть, считал делом чести избегать набережных; таким образом, я проникла в город через улицы, которые не имели выхода к реке и где из-за дождя и тумана уже в полдень было почти совсем темно.

Официантки в ресторане, хотя и не занятые в такой ранний час, но уже во всеоружии, тотчас отвели меня к единственному клиенту, который, видимо, предупредил их о моем приезде. Ксавье сидел под фотографическим портретом матушки Брико, почти в натуральную величину, где она была изображена в классическом костюме поварихи начала века.