Исполнитель - [59]

Освободившись из плена боли, Климов рывком сел, отчего проколотые вены отозвались жжением. Не обращая на это внимания, он хотел протереть глаза, но пальцы нащупали прохладную и гладкую преграду – линзы очков.

«Все получилось, – понял Матвей. – Я в чужом теле».

– Прекрасно, – произнесла ведьма.

Климов повернул голову и увидел ее – та стояла чуть поодаль и пристально разглядывала Матвея.

– Ты, конечно, сейчас не в себе, причем буквально, – она хохотнула. – Но не узнать тебя все равно невозможно. Это вечно настороженное выражение на лице ни с чем не спутаешь.

Матвей не ответил. Он повернул голову, опустил глаза и увидел… себя – темноволосого, бородатого, жилистого, в толстовке с закатанными рукавами и потертых джинсах. Лицо было бледным, сквозь приоткрытые веки виднелись белки, дыхание улавливалось едва-едва.

– Волноваться совершенно не о чем, – сказала ведьма, чувствуя настроение Матвея. – Твое тело получает все необходимое, здесь оно в полной безопасности. Я бы дала тебе пару дней, чтобы пообвыкнуть, но времени нет, прости. Нам необходимо сделать дело, после чего вернуть этого птенчика в гнездо. Целым, невредимым, с обработанной памятью и на сто процентов уверенного, что никакой ведьмы здесь нет. Поэтому оцифровка тебя ждет прямо сейчас.

Подошел Брутус, отсоединил капельницы и залепил ранки чем-то фиолетовым и вязким. Несколько секунд Климов сидел, глядя на худые руки рыжеволосого очкарика. Разумом Матвей понимал, что они чужие, но чувствовал их как свои.

– Пой… дем… – вытолкнул Брутус, несильно ухватив его за плечо.

Матвей встал, и Фурментис облетел вокруг него, после чего растворился в воздухе, оставив после себя сноп красных искр, которые исчезли, как только коснулись пола.

Ведьма и Мирон, тем временем, подошли к стене между парой стеллажей с пучками трав, всевозможными сосудами, горками костей, десятком книг и фигурок из дерева и глины. Хозяйка убежища сделала несколько пассов руками, и в стене образовался проход с арочным сводом.

– Нам туда, – не оборачиваясь, сказала Климову ведьма.

За проходом располагалось просторное тускло освещенное и заполненное синим туманом помещение, центр которого занимала причудливая конструкция. Это было нечто вроде опутанной проводами карусели с полуразобранными вертикальными вирт-капсулами вместо сидений, а осью служила стеклянная кабина. Одна стена помещения оказалась полностью занята мониторами, возле другой обсасывал кабели «открывающий пространство». Рядом с многоротой тварью, скрестив руки, стоял красноглазый чародей с татуировками на лысой голове.

– Это святая святых убежища, – сказала ведьма, как только Матвей немного осмотрелся. – Устройство, которое ты видишь, позволяет погружаться в игру самому, а не создавая виртуальную куклу-аккаунт. Вот он, результат союза компьютерных технологий и магического искусства, – последнюю фразу она произнесла с хорошо различимыми нотками торжественности.

Бритый наголо маг приблизился к мониторам, и те включились сами собой. Почти тут же послышался гул, на «карусели» из вирт-капсул зажглось полтора десятка огней, а туман пришел в движение.

– Пока завершаются последние приготовления, я покажу, кого ты должен освободить, – заговорила ведьма, глядя на чародея – тот колдовал над мониторами, по которым бежали ряды символов. – А заодно открою для твоего разума память юноши, чье тело ты одолжил. Повернись ко мне и закрой глаза.

Как только Матвей сделал это, ведьма сжала его виски ладонями. В тот же миг перед мысленным взором возникла картина: тесная камера за решетчатой дверью, длинная деревянная лавка в центре, на которой, опутанное цепями, лежало человекоподобное существо. Оно было одето в коричневый балахон, скрывающий все, кроме лица – щекастого, с выпуклыми жабьими глазами, широким ртом и множеством отростков, похожих на сомовьи усы.

– Как ты видишь, пленник не человек, – ведьма говорила, не отнимая рук от головы Климова. Вернее – парня-инквизитора. – А потому находится он в особом отделении тюрьмы, на минус третьем уровне. Доступ туда есть не у каждого, однако наш юноша – счастливчик, поскольку ассистирует господину Главному дознавателю. Поэтому он прекрасно ориентируется в тюремных коридорах, и необходимый маршрут ты возьмешь из его памяти. Она сейчас открыта для тебя, ты можешь смотреть его воспоминания, будто это фильм с полным погружением. Попробуй узнать что-нибудь, загляни внутрь себя…

Матвей сам не понял, как это получилось. Просто в памяти одна за другой стали всплывать сцены из прошлого – и о каждой он мог рассказать столь же подробно, как если бы сам все пережил.

Прогулка по цветущему саду со светловолосой женщиной, которая была матерью парня-инквизитора – его, кстати, звали Вольфганг и родом он был из Австрии… Посиделки в домашней библиотеке с отцом – рыжеволосым и худощавым, тоже носящим очки… Занятия с господином Мортимером – толстым магом-инквизитором с седой кудрявой шевелюрой и густыми бакенбардами… А также встречи с немногочисленными друзьями, вечера за стопками книг, участие в допросах чародеев и колдуний, неугодных инквизиторам, коридоры магической тюрьмы и многое-многое другое… Воспоминания обрушились на разум Матвея, словно волна цунами.