Потом были тюрьма и холодные закутки враждебного города, где лохматый БОМЖ прятал свое вонючее тело.
И, как последний удар судьбы, — браслет Проводника. Тот, которым еще не умеет распорядиться средний человек этой планеты.
Великое счастье — Исполнение желаний.
Великое несчастье — Исполнение желаний.
Но разве надо, чтоб желания исполнялись? Разве не путь важен?
Исполненное желание — ступор, конечная точка, смерть.
* * *
Сам себя из ножен выну
И себе сам в грудь воткну,
Позаброшу, позакину,
Кирпичом на дно пойду.
Будет голое несчастье,
Будет страшная река,
Никогда не будет счастья
Для такого дурака…
* * *
Мне ничего не стоило перенестись из этого ядерного праха в любое место планеты. Что там планеты — Галактики. Но я бродил по вязкому пеплу, проваливаясь по колено, по пояс, по грудь. Силовой «скафандр» защищал меня от убийственного излучения и жары, которой дышал этот ад. Он же помогал мне двигаться без усилий. Я не спрашивал у Проводника: «Кто?» — я и без того знал. Специальная служба превращает людей в чудовищ. И сейчас я смотрел в их глаза.
Когда шум вокруг загадочного атомного взрыва стих президент ушел в трехдневный отпуск. О чем радостные дикторы сообщили по радио и телевидению. По всем программам.
Он сидел в своем кабинете в одной из своих курортных резиденций. В мягком, тончайшей шерсти спортивном костюме и мягких плюшевых тапочках. Было тепло, но камин создавал настроение, поэтому обслуга его запалила. Перед ним на маленьком столике с инкрустациями старинной работы стояла чашка великолепного чая, из которой он прихлебывал понемногу.
Отхлебнет, посмотрит на синеватые змейки пламени, скользящие по добротной сухой древесине аккуратных полешек, еще отхлебнет.
Трудно быть президентом…
