Исполнение желаний - [109]

В-общем, выбрал я эту Ганну и звякнул своему адвокату. Через час он привез ее ко мне на дом. Я не повел ее в свой сказочный чертог, это слишком личное, не для чужих. Я просто дал ей штуку баксов и толстую золотую цепочку, которую Матр синтезировал из ниоткуда. Баксы были мои личные, я не разрешал материализовывать бумажные купюры, чтоб случайно не внести разлад в экономику какой-либо страны. Впрочем, благодаря умелым сделкам Проводника, мое богатство в разных банках мира все увеличивалось. Я и не вдавался в детали его финансовых операций. Главное, что не так уж далек тот час, когда я смогу начать воспитывать новую расу жителей Земли… Нет, не так. Не «воспитывать», а создать шикарные условия для воспитания детей, что б они основали новую расу. Даже не расу, а клан, который сможет расширяться по геометрической прогрессии.

Александр Скорынин

Порой серьезные государственные дела вершатся из-за амбиций некого высокопоставленного лица. Порой Глава государства является руководителем лишь формально, как это было в США при Гувере, в СССР при Брежневе. Хуже, когда весь институт власти превращается в марионеточный. Смешно же думать, что «всенародный староста» Калинин что-то решал.

Стареющий Президент еще был опасен, хотя и потерял большую часть своей силы. Если раньше его можно было уподобить кабану-секачу, самому опасному в лесу зверю, если его задеть, то сейчас он с трудом тянул на крупного подсвинка.

Как это часто бывает, истинная власть понемногу переходила к секретным и карательным службам. И у ФСБ возможностей было больше, все же ГРУ имело основным направлением не Россию, как федералы. И все бы ничего — народу по большому счету безразлично, кто следит за порядком в стране и отбирает у них прибавочную стоимость, — но Начальник службы безопасности был трусоват. В обычных политических интригах его робость была фирме лишь на пользу — она воплощалась в разумной осторожности, двойной страховке. Теперь начальник не только струсил, но и заразил своей паникой Президента. Правда, напугать старого кабана было трудно, непомерный апломб не пропускал в его разум такое чувство как страх — удел обычных людей. Но потенциальная угроза от Ревокура была привычным противостоянием, в котором Президент находился всю сознательную часть своей жизни. (Начиная от противостояния комсомольских вожаков и кончая противостоянием государств). Так что Президент не столько испугался, сколько дал добро на устранение противостояния со стороны могущественного лица. Форму этого устранения он переадресовал Начальнику (своеобразная попытка аморального человека сохранить видимость нравственности).

Сперва ФСБешник добился перевода к нему сотрудника ГРУ, опытного разведчика Скорынина. (Которого, кстати, он так же теперь побаивался). И начал разрабатывать совершенно ирреальный план захвата и подчинения сверхчеловека. Действовал он очень бурно, не забывая соблюдать секретность от собственных коллег. Именно к нему и явился, прилетев из Кипра, Александр.

Александр и опомниться не успел, как очутился в кабинете нового начальника (с приказом о переводе его в иную службу он ознакомился еще по дороге из аэропорта, в машине, на которой его встретил начальник отдела СИ при ФСБ)[4]. И теперь тщетно пытался убедить нового Хозяина в безрезультатности любых попыток воздействия на Ревокура.

— Вы поймите, — говорил он, — даже та небольшая информация, которой я располагаю, подтверждает мои слова. Этот человек в строгом смысле слова уже и не человек вовсе. Он говорил, что в атомном взрыве, в теле Звезды не испытает никаких неудобств. Такова его защищенность. Кроме того, он может перемещаться мгновенно в любую точку пространства. И, думаю, не только на нашей планете. Он способен узнать обо всем, что его заинтересует: о любых разговорах, намерениях… Не исключено, что сейчас он слушает нашу беседу… Нет, наша техника тут бессильна, зря вы показываете, что кабинет защищен от прослушки. И при всех этих фантастических возможностях он по человечески наивен, он законченный идеалист, что при его дилетантском уровне знаний может оказаться опасным. Если, конечно, попытаться на него давить. Я честно говорю, лучше не трогать вовсе. И, кстати, не понимаю причин своего отзыва, я хоть какое-то влияние на него имел…

Александр ушел из кабинета нового хозяина раздосадованным. Его убежденность отлетала от Начальника, как горох от чугунной стенки, а выражение сытого фейса было снисходительным — мол, пой ласточка, мы тут тоже щи не лаптем хлебаем. Когда Скорынин намекнул, что подаст рапорт на имя Президента, это лицо приняло еще более снисходительную форму.

— Президент в курсе, этот вопрос я с ним согласовал лично. Мог бы вам этого и не говорить, но так как вы выполнили недавно важное для государства задание, считаю возможным доверить секретную информацию. Все, вы свободны. К работе приступите позже, сейчас можете считать себя в краткосрочном отпуске. Думаю, вы его заслужили. Но из Москвы не выезжайте, тут в Сосновке прекрасный есть санаторий, вам уже выписали путевку. Там когда-то только члены ЦК отдыхали.