Исполинское радио - [34]

— Я ничего не знаю ни об арендной плате, ни о договорах, — солгал Честер. — Всем этим ведают в правлении.

— Нам повысили плату, — сказала миссис Бествик, — а мы столько платить не намерены. Я подумала, что, быть может, вы знаете о какой-нибудь менее дорогой квартире в этом же доме.

— К сожалению, миссис Бествик, ничего такого нет, — ответил Честер.

— Ну что ж, — сказала миссис Бествик.

Он чувствовал, что она не высказывается до конца. Должно быть, надеется, что он сам предложит поговорить в правлении и убедить дирекцию, чтобы она позволила Бествикам, как старым испытанным жильцам, занимать квартиру на прежних условиях. Но миссис Бествик, очевидно, не хотела поставить себя в неловкое положение и просить его о помощи, а у Честера хватило такта промолчать и не говорить, что его влияние ничтожно и что он не может замолвить за нее слово.

— Я слышала, будто Маршалл-Кейвисы имеют какое-то отношение к компании, — сказала миссис Даблдей.

— Верно, — подтвердил Честер.

— Я училась в Фармингтоне с миссис Кейвис, — сказала миссис Даблдей дочери.—Что, если мне поговорить с ней?

— Миссис Кейвис здесь почти не бывает, — ответил Честер. — За все пятнадцать лет, что я тут работаю, я еще ни разу в глаза не видел кого-нибудь из них.

— Да, но все же они — хозяева этого дома, — возразила миссис Даблдей.

— Дом принадлежит «Маршалл-Кейвис корпорейшн», — сказал Честер.

— Сьюзи Кейвис была помолвлена с Бентоном Таулером, — продолжала миссис Даблдей.

— По-моему, сами они мало имеют отношения к дому, — сказал Честер. — Не знаю, но мне кажется, что они даже и не живут в Нью-Йорке.

— Спасибо, Честер, — сказала миссис Бествик.— Я просто думала, может быть, есть свободные квартиры.

Когда звонок зазвонил второй раз — это значило, что бак на крыше наполнился, — Честер прошел через вестибюль, спустился по чугунной лестнице в подвал и выключил насос. Стенли, домовый слесарь, уже проснулся и возился у себя в комнате, и Честер сказал ему, что, очевидно, задвижка на крыше перестала работать, и нужно поглядывать на водомер. В подвале начался день. Принесли молоко и газету; Делейни, швейцар, принялся вытряхивать мусорные ведра, стоявшие у черного хода; одна за другой стали появляться кухарки и уборщицы. Они звонко здоровались с Ферари, лифтером служебного лифта, и Честер — в который раз — подумал, насколько учтивее люди в подвале, чем в вестибюле.

Было без чего-то девять, когда Честер позвонил в правление. Ответила секретарша с незнакомым голосом.

— В баке с водой испортилась автоматическая задвижка, — сказал он. — Нам приходится пользоваться ручной. Пришлите аварийную команду.

— Аварийная команда находится сейчас в другом доме,—ответил незнакомый голос. — Они вернутся не раньше четырех.

— Но ведь у нас авария, черт возьми! — кричал Честер. — У меня тут больше двухсот ванн. Чем наш дом хуже домов на Парк-авеню? Если в ваннах не будет воды, я скажу всем, чтобы жаловались вам, а не мне. Понятно? Сегодня у нас переезжают, мы тут со слесарем и без того с ног сбились — не можем же мы торчать целый день у насоса.

Лицо его покраснело. Голос разносился по всему подвалу. Он повесил трубку. Он не заметил, как в пылу разговора обжег себе губы сигарой. А тут еще подошел Ферари с новой неприятностью. Переезд Бествиков задерживается. Грузовая машина агентства по перевозке, с которым они сговаривались, везла этой ночью груз из Бостона на юг и по дороге сломалась.

Ферари поднял Честера на служебном лифте, и он очутился у черного хода в квартиру девять «Е».

Миссис Бествик открыла ему дверь сама. Она держала чашку кофе в руке, и Честер заметил, что чашка надтреснута, а рука чуть-чуть дрожит.

— Какая досада с машиной, Честер, я так расстроена, — сказала миссис Бествик. — Я прямо не знаю, что делать. У меня все готово, — и она показала на ящики с посудой, заполнившие всю кухню.

Она провела Честера через коридор в гостиную, в которой уже не было ни ковров, ни штор, ни картин.

— Все готово, — повторила она. — Мистер Бествик ждет меня в Пеламе. Мама увезла детей к себе.

— Напрасно вы не посоветовались со мной насчет агентства,—сказал Честер. — Не думайте, что я получаю комиссионные, просто я бы связал вас с какой-нибудь солидной конторой, и, главное, за те же деньги. Люди думают сэкономить на переезде и связываются с каким-нибудь второразрядным агентством, а в конце концов ничего не выгадывают. Миссис Негус — из первой «А», — она хочет внести свои вещи как можно скорей, прямо с утра.

Миссис Бествик ничего не сказала в ответ.

— Мне очень жаль с вами расставаться, миссис Бествик, — сказал Честер, испугавшись, что был слишком резок. — Я буду скучать, ей-богу. И по мистеру Бествику и по девочкам. У нас мало таких жильцов, как вы. За все восемь лет, что вы здесь прожили, вы, по-моему, ни разу ни на что не пожаловались. Увы, миссис Бествик, не те времена! Все с ума посходили, что ли. Цены растут так, что никаких денег не хватит. Я-то помню время, когда в нашем доме жили люди — ни богатые, ни бедные. А теперь — одни богачи. И если б вы знали, миссис Бествик, на что только не жалуются жильцы! Вы б не поверили. Третьего дня, представьте себе, звонит соломенная вдова из седьмой «Д», и, как вы думаете, что ей у нас не нравится? Стульчак, видите ли, ей мал.