Испанские тетради - [32]

– Итог нашей трехмесячной деятельности, – говорил я, – лучше всего можно охарактеризовать знаменитым изречением Гамлета: «Слова, слова, слова!» Да, слова, и в дополнение к ним все выше поднимающаяся гора бумаг, тщательно подготовленных и врученных нам секретариатом. Что же касается дел, реальных дел, то где они? Их просто нет![45]

Приведя далее длинную цепь фактов, подкрепляющих этот мой тезис, и подчеркнув исключительную важность проблемы «добровольцев», я закончил свое выступление так:

– Смею высказать надежду, что по крайней мере в вопросе о «добровольцах» наш комитет окажется способным в ближайшем будущем достигнуть каких-либо практических результатов[46].

Надежда эта осуществилась лишь отчасти. Из-за упорного саботажа со стороны фашистских держав и подозрительной терпимости Англии и Франции рассмотрение проблемы «добровольцев» шло в комитете через пень колоду, и только два месяца спустя было наконец принято решение о запрещении «добровольчества» с 20 февраля 1937 года.

Так было зафиксировало на бумаге. А как обстояло дело в действительности, увидим ниже…

Раздраженные своей неудачей в отношении «добровольцев», фашистские державы попытались взять реванш на другом направлении. 12 января 1937 года Риббентроп и Гранди подняли на заседании подкомитета вопрос об «испанском золоте». Фашистские представители стали требовать, чтобы в порядке борьбы с «косвенной интервенцией» комитет установил контроль над расходованием золотого запаса республики, депонированного в иностранных банках. Смысл предложения был ясен: наложить лапу «невмешательства» хотя бы на ту часть испанского золота, которое хранилось в Лондоне и Париже, и таким образом еще более затруднить республике приобретение за границей столь нужного ей вооружения.

Советское правительство решительно выступило против этого проекта. Риббентроп и Гранди долго не хотели сдаваться. На заседаниях подкомитета 18 января, 2 и 22 февраля, 1, 8, 16 и 23 марта, 28 апреля и 18 мая они вновь и вновь возвращались к «испанскому золоту». Постепенно под их нажимом Плимут и Корбен, относившиеся вначале отрицательно к предложению фашистских держав (ведь тут были затронуты священные права собственности!), стали как-то «слабеть» и даже провели через подкомитет решение о создании специальной «комиссии юристов», которая должна была подработать «приемлемый для всех компромисс».

Стало ясно, что представители «демократических» держав готовы пойти на далеко идущие уступки Риббентропу и Гранди; над средствами испанского правительства за границей нависла серьезная опасность. Но СССР остался непоколебим, и так как все решения комитета должны были приниматься единогласно, то из злостного намерения фашистских держав ничего не вышло. Риббентроп и Гранди даже не рискнули довести дело до голосования. «Испанское золото,» осталось в руках законного испанского правительства…

Я, впрочем, опять немножко забежал вперед. Возвращаюсь к описанию событий в хронологической последовательности.

Итак, 2 декабря 1936 года комитет обратился к британскому правительству с просьбой довести до сведения «обеих сторон в Испании» план контроля за соблюдением соглашения о невмешательстве. На то, чтобы получить только предварительные ответы от правительства Испании и генерала Франко, потребовалось двадцать дней. 23 декабря 1936 года документы эти обсуждались на пленуме комитета.

Ответ испанского правительства, исполненный достоинства, носил примирительный характер. Подчеркивая демократическую законность своих полномочий и факт своего международного признания, республиканское правительство энергично отстаивало свое право покупать за границей оружие, нужное ему для подавления мятежа. Вместе с тем в ответе заявлялось, что правительство готово пойти навстречу комитету и предоставить ему «все возможности для обнаружения нарушителей соглашения»[47].

Совсем иначе звучал ответ Франко, подсказанный, конечно, фашистскими державами. Чтобы у читателя составилось более ясное представление о предмете, я позволю себе процитировать несколько фраз из моего выступления на пленуме 23 декабря:

– К обширному собранию документов комитета Франко прибавляет еще один, который можно охарактеризовать лишь как смесь скудоумия и наглости. Вместо того чтобы дать определенный ответ – принимает ли он хотя бы в принципе предлагаемый план или нет, этот карманный генерал милостиво возвещает нам, что будет продолжать изучение сообщения комитета по «невмешательству»…

Указав далее на то, что новоявленный «фюрер» не постеснялся «распечь» британское правительство, выступившее в качестве почтальона между ним и комитетом, я перешел к вопросам, которые Франко адресовал уже самому комитету:

– Франко, например, спрашивает: должны ли агенты комитета по «невмешательству» «интересоваться только поступлением в Испанию военных материалов, или они должны также убирать с фронтов большие запасы оружия, купленного на золото, украденное в Испанском банке, и на выручку от других ограблений банков и частных домов»?.. Намерен ли комитет по невмешательству «учредить агентов во французских портовых городах, являющихся теперь центрами снабжения и вербовки для различных красных псевдоправительств, поддерживающих анархию, царящую на территории, еще не занятой национальной армией»?.. Что за язык! Что за выражения!..