Испанские нищие - [10]

– Ты совсем не такая, как я себе представлял, – произнес Ричард.

– А какой ты меня представлял?

– Заносчивой. Высокомерной. Пустой, несмотря на твой высокий КИ [коэффициент интеллекта].

Она не ожидала, что ее это так заденет.

– Из всех Неспящих только двое по—настоящему богаты. Ты и Дженнифер Шарафи. Впрочем, для тебя это не новость, – выпалил Ричард.

– Нет. Никогда не интересовалась.

Он сел на стул рядом и, сгорбившись, вытянул ноги.

– Вообще—то смысл тут есть. Богатым ни к чему генетически изменять своих детей – они считают своих отпрысков и без того выше всех. Благодаря капиталам. А бедняки не могут себе этого позволить. Мы, Неспящие, принадлежим к верхушке среднего класса, где ценят ум и время.

– У моего отца такие же ценности, – сказала Лейша. – Он ярый сторонник Кенцо Иагаи.

– О Лейша, неужели ты думаешь, я не знаю? Или ты меня испытываешь?

Лейша смогла скрыть обиду.

– Прости. – Ричард резко оттолкнул стул и забегал по комнате. – Мне, правда, очень жаль. Но я не понимаю... не понимаю, что ты здесь делаешь.

– Мне одиноко. – Лейша поразилась собственным словам. Она взглянула на него снизу вверх. – Честное слово. У меня есть друзья, и папа, и Алиса. Но никто по—настоящему меня не понимает...

Лицо Ричарда осветила улыбка. Улыбка преобразила его лицо, оно прямо засветилось.

– Я тебя прекрасно понимаю. Что ты делаешь, когда они говорят: "Мне приснился такой сон!"?

– Вот именно! – сказала Лейша. – Но это еще полбеды. А вот когда я произношу: "Я для тебя это поищу сегодня ночью", – они очень странно реагируют.

– Ну, это тоже ерунда, – подхватил Ричард. – А вот когда ты играешь в баскетбол в спортзале после ужина, потом идешь в столовую, а после предлагаешь прогуляться, а тебе отвечают: "Я и вправду устал. Пойду спать".

– И это мелочи! – воскликнула Лейша, вскочив. – Стоит тебе увлечься фильмом и закричать от восторга, как Сьюзан говорит: "Лейша, можно подумать, что никто, кроме тебя, никогда не радовался".

– Кто такая Сьюзан? – спросил Ричард.

Настроение улетучилось, и Лейша тихо обронила: "Мачеха", – не испытывая лишний раз досады от несоответствия того, чем Сьюзан стала и чем могла бы стать. Ричард стоял всего в нескольких дюймах от нее и улыбался. Внезапно Лейша подошла к нему вплотную и обняла за шею, а когда он дернулся назад, только сильнее сжала руки. И разразилась рыданиями. Впервые в жизни.

– Эй, – произнес Ричард. – Эй!

– Остроумно, – рассмеялась Лейша.

Он смущенно улыбнулся:

– Лучше взгляни на кривые миграции рыб.

– Нет, – всхлипнула Лейша, и они долго стояли обнявшись, и Ричард неловко похлопывал ее по спине.

Кэмден ждал дочь, хотя уже миновала полночь. Он много курил. Сквозь синий от дыма воздух он спросил:

– Ты хорошо провела время, Лейша?

– Да.

– Я рад. – Он погасил сигарету и стал подниматься по лестнице – медленно, на негнущихся ногах, ведь ему было почти семьдесят, – в спальню.

Их видели вместе почти целый год: в бассейне, на танцах, в музеях, в библиотеке. Ричард познакомил ее с остальными двенадцатью Неспящими от четырнадцати до девятнадцати лет.

Вот что узнала Лейша. Родители Тони Индивино, как и ее собственные, развелись. Но четырнадцатилетний подросток жил с матерью, которой не особенно хотелось иметь неспящего ребенка, в то время как его отец, мечтавший именно о таком, обзавелся красной спортивной машиной и молодой любовницей. Тони не позволяли никому рассказывать о том, что он Неспящий, – ни родственникам, ни одноклассникам.

– Подумают, что ты ненормальный, – сказала ему мать, пряча глаза.

После того единственного раза, когда Тони ослушался и признался другу, что никогда не спит, мать избила его и перевезла семью в другой район. Мальчику тогда было девять.

Жанин Картер, такая же длинноногая и стройная, как Лейша, фигуристка, готовилась к Олимпийским играм. Она тренировалась по двенадцать часов в сутки и боялась, что газетчики пронюхают о ней и не допустят к соревнованиям.

Джек Беллингэм, как и Лейша, в сентябре должен поступать в колледж. Однако он уже начал самостоятельную карьеру. Если с юридической практикой приходилось повременить до получения диплома, то для инвестиций требовались только деньги. У Джека было немного сбережений, но точный расчет позволил ему превратить 300 долларов, заработанных летом, в 3000, а затем сделать из них 10000. А с подобной суммой уже можно играть на бирже информации. Несовершеннолетний Джек все сделки оформлял на имя Кевина Бейкера, самого старшего из Неспящих, который жил в Остине. Джек рассказывал Лейше:

– Когда я получил 84 процента прибыли два квартала подряд, информационные аналитики выследили меня. Впрочем, работа у них такая, даже если сумма пустяковая. Их больше волнует схема. Интересно, если они удосужатся сверить банки данных и узнают, что Кевин – Неспящий, попытаются ли они как—то помешать нам?

– Безумная мысль, – покачала Лейша.

– Не скажи, – возразила Жанин. – Ты их не знаешь, Лейша.

– Ты хочешь сказать, что я папенькина дочка? – спросила Лейша. Никто не поморщился – здесь было принято высказываться без обиняков.

– Да, – сказала Жанин. – Я слышала, твой отец замечательный человек. И воспитал тебя в убеждении, что инициативу нельзя сковывать. Господи, он же иагаист. Мы рады за тебя. – В ее голосе не было сарказма. Лейша кивнула. – Но окружающий мир не столь добрый. Нас ненавидят.