Испанская война и тайна тамплиеров - [33]

Прошла еще пара дней, и раненый пришел в себя, а потом, спустя неделю, уже смог отвечать на вопросы. Скоро Луис пошел на поправку, его сильный организм победил в борьбе со смертью, но раненый еще долго не мог самостоятельно передвигаться, и за ним потребовалось ухаживать, как за маленьким ребенком. К лету Луис уже почти совершенно восстановился, но оставался все так же в доме дона Антонио, к которому начал относиться почти как к приемному отцу. А рано овдовевший и потерявший десять лет назад восемнадцатилетнего сына, которого унесла непонятная болезнь, дон Антонио стал видеть в спасенном им офицере почти что собственного ребенка. Он теперь называл его не иначе как по имени, а Луис отвечал тем, что обращался к своему благодетелю «дядя», а иногда и просто Антонио…

– Сегодня Пабло приготовил зайца «сальмоньехо», – с гордостью говорил круглолицый добряк своему гостю о предстоящем ужине, – просто пальчики оближешь! Уже от запаха сойти с ума можно! Да и вино нынче…

Дон Антонио не договорил, с изумлением остановив взгляд близоруких глаз на груди Луиса, и потянулся толстыми пальцами в наружный карман жилета, чтобы вытащить очки, без которых уже не мог обходиться.

– Луис, а что это на тебе? – пробормотал изумленный дон Антонио и, не найдя очки в кармане жилета, принялся шарить в карманах фалд. – Уж не мундир ли?

– Мундир, дядя, мундир, – предчувствуя неприятный разговор, нехотя произнес офицер.

– Мундир, да еще с эполетами… ничего не понимаю, что это такое? – бормотал пожилой адвокат в поисках очков. Наконец нащупав их в левом кармане длинных фалд своего старомодного кафтана и нацепив на нос, он секунду смотрел на гостя в упор, а потом вдруг отпрянул так, словно перед ним явился сам дьявол.

– Луис, – воскликнул в ужасе дон Антонио, – но это же французский мундир!! Или я чего-то не понимаю? Он какого-то непривычного для французов коричневого цвета, но на нем пуговицы с орлом!

– Нет, дядя, это не французский, а испанский мундир, – спокойно ответил гость.

– Испанский?! Ну а зачем тогда здесь эти орлы… Да и как ты в нем показался на улице, ведь тебя же могли схватить? Ничего не понимаю…

– Я сказал, что это испанский мундир, дядя, – серьезно произнес Луис, – но я не сказал, что это мундир тех, кто воюет против Наполеона. А наоборот…

– Как?! – почти закричал дон Антонио, и его круглое лицо побагровело, а глаза чуть ли не вылезли из орбит. – Ты хочешь сказать, что это мундир войск самозваного, вторгнувшегося короля Жозефа! Что ты перешел на службу к французам?!! Луис, скажи, что ты пошутил!

– Нет, я совершенно не шучу, – все так же серьезно и спокойно ответил офицер. – Но, если мой мундир так вам не нравится, дядя, я готов уйти…

– Ну уж нет, – поняв, что погорячился, слегка сменил тон круглолицый адвокат, – даже если бы ты надел на себя шкуру дьявола, я и то не отпустил бы тебя без ужина. Ты просто обязан попробовать, что сегодня приготовил Пабло.

С этими словами гостеприимный хозяин, взяв гостя за рукав, почти потащил его в просторную, меблированную по последней моде гостиную, где уже был накрыт роскошный стол, освещенный светом дюжины свечей, огоньки которых играли на гранях хрустальных бокалов и отражались в огромном изящном графине, наполненном темным рубиновым вином.

Мужчины уселись в кресла, но не успели они даже взять в руки приборы, как дон Антонио, не выдержав, опять воскликнул:

– Послушай, ты должен мне объяснить, зачем это сделал или делаешь, я не знаю… Но ты ведь герой Испании, настоящий патриот!

Мужественное лицо офицера стало еще более серьезным, и он неторопливо начал свой рассказ.

Видно было, что он готовился к этому разговору и теперь хотел изложить все свои мысли обстоятельно и подробно:

– После моей раны я много передумал… Когда я стал ходить, я часто встречался и много говорил с людьми: с испанцами и с французами, с офицерами, солдатами и просто с крестьянами… И я понял самое главное: это не война с внешним врагом, хотя многие хотят изобразить ее именно так…

– А что же это?!

– Это гражданская война, и в ней, как и во всякой гражданской войне, каждый обязан сделать выбор в соответствии со своей совестью, – отчеканил Луис.

– Что за глупость! – не мог прийти в себя дон Антонио. – На нашу землю пришли захватчики, свергли нашего короля, возвели на престол бог знает кого, а нашего несчастного Фердинанда VII бросили в темницу…

– Ну, во-первых, перед этим наш настоящий законный король Карл IV был свергнут своим любящим сыночком Фердинандом. Потом, по настоятельной просьбе Наполеона, Фердинанд VII вернул престол своему дражайшему папаше, тот в благодарность за благодеяние уступил корону Наполеону, а тот передал ее брату, так?

– Ну так, так, – отмахнулся адвокат, – что ты мне повторяешь прописные истины!

– Да, и насчет темницы. Она у нашего бывшего монарха совершенно исключительная. Если я не ошибаюсь, это шикарный замок Валансэ. Говорят, Фердинанд любит красивых девушек и красивую охоту. И того и другого, если у меня правильные сведения, Наполеон предоставил нашему несчастному принцу просто по горло. Так, дядя Антонио?

– И что с того?

– Может, и ничего, только вот Ассамблея грандов Испании в Байонне в июне 1808 года утвердила изменения на престоле, не правда ли?