Испанская война и тайна тамплиеров - [3]

Погруженный в эти мысли молодой капитан дошел до площади Сан-Антон, прошел по узкой улице Платерия и вышел на длинную рыночную площадь. Здесь уже вовсю царило оживление. Вся площадь была заполнена лотками торговцев, продававших рыбу, фрукты, овощи, мясо, всевозможную снедь, сласти и разные безделушки. В нос бил то острый запах свежих апельсинов и лимонов, то сладкий аромат корицы, то дразнящий аппетит, густой запах свежих булок и печенья с пряностями…

Пройдя рыночную площадь, де Крессэ через пару минут почти замкнул круг своей прогулки и вышел на широкую улицу Коссо. До особняка главнокомандующего оставалось несколько минут ходьбы. Тут Анри от размышлений о судьбах мира и города вернулся к мыслям лично о себе: «Какого черта я потребовался командующему, да еще в такой день?»

К сожалению, единственным объяснением, которое можно было дать этому обстоятельству, была дуэль.

Да, да! Дурацкая, совершенно ненужная дуэль с адъютантом главнокомандующего Эвраром де Монтегю. Это произошло несколько дней назад, когда десятка полтора офицеров собрались отметить возвращение главных сил армии из безуспешного, правда, похода на Валенсию.

Никто и не сомневался, что этот «поход», а точнее, некая имитация наступления на знаменитый город, был лишь формальной данью приказу короля Жозефа, брата Наполеона, возведенного на испанский престол. Никто, даже генерал Луи-Габриэль Сюше, командующий тридцатитысячной Арагонской армией, не воспринимал его всерьез как начальника.

«Даже», потому что Сюше был человеком политически осторожным, с начальством не спорил, а тем более с королем Жозефом, на племяннице супруги которого недавно женился. Выгоду от этого брака генерал никак не хотел портить скандальными выходками. Поэтому он приказал двинуться на Валенсию, где стояла мощная испанская армия, поддерживаемая к тому же с моря англичанами. Ясно было, что часть Арагонской армии никак не сможет взять Валенсию. Да и Сюше двинул в поход предельно малые силы, чтобы ничем не рисковать, а доложить потом начальству:

– Сир, мы сделали все, что могли, но, увы, обстоятельства оказались сильнее нас.

Теперь, после этого псевдопохода, в доме, где вольготно расположился на постое офицер штаба Раффрон, собрались его друзья и друзья друзей – офицеры гусар, кирасир и, конечно, штабные. Среди прочих приглашенных был и Анри. Его позвал один из офицеров Тринадцатого кирасирского полка, с которым он успел подружиться за время своего недолгого пребывания в Сарагосе.

Буквально сразу, едва началась пирушка, взгляд Анри скрестился со взглядом молодого офицера, облаченного в роскошный гусарский мундир. На левом рукаве его темно-синего расшитого золотом доломана красовалась белая шелковая повязка с золотой бахромой, знак адъютанта главнокомандующего.

Адъютант, которого звали Эврар де Монтегю, красавец с тонкими, будто нарисованными усиками, почти постоянно улыбался какой-то странной, то ли небрежной, то ли брезгливой улыбкой. Эта улыбка не понравилась де Крессэ.

Но, впрочем, через миг он об этом забыл, потому что офицеры начали оживленную беседу. Кто-то из гусар с хохотом рассказывал, как на походе они с приятелем добыли целую бочку великолепного вина из Кариньены, кто-то из штабных, сопровождая свой рассказ двусмысленными шуточками, говорил, что к маршалу в скором времени должна приехать из Франции молодая красавица жена. Это вызвало, конечно, поток самых смачных комментариев и веселого смеха. А кто-то рассказал о том, как во время штурма Сарагосы нашел в библиотеке университета целую кучу разных фолиантов, и на память даже прихватил крошечную старинную книжечку, которую с тех пор носит в кармане фалд. Едва взглянув на томик, Анри тут же точно назвал время его издания, и разъяснил даже, по какому поводу была выпущена книжка. Все по-раскрывали рты от удивления.

Тогда де Крессэ пришлось рассказать о том, как он рвался служить в армии, но его отец, убежденный роялист, категорически запретил даже думать о том, чтобы идти в войска, носящие страшные синие мундиры, встав под знамена тех, кто убил короля и уничтожал священников. Напрасно Анри доказывал, что время анархии уже давно прошло, и что Бонапарт, ставший первым консулом, вернул стране и порядок, и веру и законность. Отец ничего слышать не хотел. Он посадил его почти что под домашний арест в родовом замке, а чтобы юноша не скучал, а заодно занялся самообразованием, поручил Анри разобрать кучу старинных фолиантов и рукописей, которые хранились в семейном архиве с незапамятных времен.

Нужно сказать, что отец Анри, хоть и роялист, был человеком самых передовых взглядов. Своих крестьян он не только не тиранил, а наоборот, помогал им всем, чем мог. Вся округа знала его как человека доброго и честного. Потому, когда в Революцию из Парижа приехал какой-то подпоясанный трехцветным шарфом чиновник и начал агитировать крестьян за свободу, равенство и братство, а также призывать всех дворян, мужики просто вышвырнули его из деревни пинками под зад. Так что родовой замок нисколько не пострадал, и Анри целых три года просидел за разбором старинных книг и расшифровкой древних рукописей.