Испанская инквизиция - [7]

О характере папы отчасти свидетельствует история с Фридрихом II Сицилийским. Когда император Генрих VI скончался, оставив четырехлетнего сына королем Сицилии, мать маленького Фридриха, боясь, что у беззащитного ребенка отнимут престол, обратилась за помощью к Иннокентию. Он проявил доброту, взяв мать и сына под свое покровительство. Но помимо доброго чувства им руководил и здравый смысл. Он признал Фридриха королем после того, как на Сицилии были гарантированы новые привилегии папству. И когда мать Фридриха скончалась.

Иннокентий продолжал заботиться о юноше и подобрал ему невесту. Конечно, мальчику, который остался один в чуждом мире, было за что благодарить папу. Однако Иннокентий, оставаясь собой, и в этом случае не забывал об интересах церкви.

Именно в его правление начинают свою деятельность два нищенствующих ордена, основанные св. Франциском и св. Домиником. Они строились на прекрасном основании скромной и целомудренной жизни, на том, чтобы проповедовать среди людей Евангелие, подобно самому Христу. Жаль, что оба этих ордена оказались так или иначе связаны с инквизицией.

Францисканцы после кончины своего основателя позабыли о первоначальных установках ордена. Они разработали роскошные церемонии и накопили огромные богатства. Вместе с доминиканцами они выискивали и подавляли ереси. Но францисканцы были попроще доминиканцев, известных своим интеллектуальным потенциалом и богословской образованностью. Доминиканцы учили людей правильному мышлению, и с ними в большей мере, чем с францисканцами, связана деятельность инквизиции.

Св. Доминик (Доминго де Гусман), основатель ордена доминиканцев, принадлежал к знатному испанскому роду и оказался самым благочестивым в своей благочестивой семье. Братья его, Антонио и Манес, были почти так же религиозны, как он сам, особенно Антонио, который раздал свое достояние бедным, стал мирским священником и всю жизнь проработал в больнице. Их дядей был архиерей Гуниель д'Узан, так что религиозность была у братьев в крови.

Когда в 1184 г. Доминик начал учиться в Валенсийском университете, то был известен тем, что шел к беднякам и старался, как мог, помочь им в нужде. Говорят, однажды он продал книги, чтобы на полученные деньги купить еды для бедных. А его современник Варфоломей Тернтский сообщает даже, что Доминик дважды продавал себя в рабство, чтобы иметь возможность заплатить выкуп, требуемый маврами за освобождение заложников. Может быть, это апокриф, но из рассказов этого человека, близко знавшего Доминика, явствует, что он был действительно известен редким благочестием и самоотверженностью.

Остается только сожалеть, что подобный человек был призван к искоренению еретиков; кажется почти невероятным, что св. Доминик так искренне посвятил себя такому жестокому делу, но так оно и было. Доминик по природе своей был реформатором, занятым воспитанием народа, и, как большинству таких людей, ему не хватало доброты для понимания чувств и интересов каждой отдельной личности, которую нередко проявляют люди менее значительные.

Его друг Франческо Бернардоне (св. Франциск) был другим человеком. Трудно себе представить, что он мог так ревностно преследовать ближних. Но хотя характеры обоих святых были несхожи, оба они, так или иначе, пошли одной дорогой.

Жизнь Доминика могла бы, как и жизнь его братьев, пройти в безвестности, но случилось так, что он оказался во Франции, когда Иннокентий послал туда легатов ради обращения альбигойцев. Когда Доминик был студентом, епископ Озмский включил его за благочестие в соборный капитул. А когда епископом стал Диего д'Азеведо, он сделал Доминика приором.

Однажды король Кастильский отправил епископа посланником во Францию, а тот решил включить в посольство приора Доминика. Так произошла его встреча с разочарованными папскими легатами в Тулузе. Тогда-то Доминик высказал мнение, что, если легаты, отказавшись от помпы, станут скромно проповедовать католическую веру, подобно своему Учителю, они могут произвести большее впечатление на еретиков. Тогда же у него родилась идея создать орден нищенствующих монахов-проповедников.

Это была достойная идея, однако сам Доминик по природе своей был скорее военачальником, чем любящим пастырем.

Посольство предпринималось ради устройства брака принца Фердинанда Кастильского. Когда же послы отправились в новое путешествие, чтобы привезти невесту домой, то случилось так, что принцесса скончалась прежде, чем они отправились обратно, и оба священника оказались в чужой стране без всякой миссии. Тогда они решили навестить папу римского.

Видевшие распространение ереси в Южной Франции, они были полны решимости вернуть еретиков на путь истинный.

Папа Иннокентий сказал им, что, если они хотят работать среди еретиков, им следует примкнуть к цистерцианцам, которых он послал во Францию. Испанским священникам оставалось только подчиниться этому указанию.

Доминик работал неутомимо, как настоящий фанатик. После убийства Кастельно и начала альбигойских войн он стал другом Симона де Монфора. Католические историки, стремящиеся освободить его от обвинений в жестокости, пишут, что неверно называть его «первым инквизитором». Они утверждают, что он был хорошим человеком, и отчасти это верно. Но как. часто слепая уверенность в своей правоте и непонимание правоты других портит характер даже лучших людей!