Испано-американская война в мире императора Владимира - [63]

Противники испанцев, американцы вынуждено были тоже обживать не очень приветливые для них берега Кубы. До более менее удобной бухты, где можно было бы встать транспортам был необжитый, с нездоровыми условиями залив Кочинос в 35 милях на запад от Сьенфуэгоса, и в 35 милях на восток Баия де Касильда, где был порт Тринидада, но он был мелок для больших кораблей и нужно было бы занимать Тринидад. Идеальным вариантом была бы бухта Аримао, она была совсем рядом с проходом, но обстреливалась береговыми батареями. Для места стоянки транспортов выбрали маленькие бухты в районе Камило Сьенфуэгос в 20 милях от Сьенфуэгоса на восток, но были в вынуждены выставить заслоны на суше, в 28 км был Тринидад, а там стояли испанские войска. Не удобно было и бункероваться, тем более, что погода становилась всё хуже.

Блокируя испанцев в Сьенфуэгосе, адмирал Сэмпсон был вынужден держать у него постоянно 3 эбра и 2 броненосных крейсера или 4 эбра и 1 броненосный крейсер, что иметь паритет в главных силах, на случай если его противник адмирал Сервера решиться на прорыв. Плюс к этому постоянно при броненосцах были 5 БпКр, несколько яхт, канлодок в первых числах августа подошли мониторы «Пуританин» и «Террор», вскр, всего до 25 вымпелов. Ближе 45 каб американцы к берегу не подходили. Корабли стояли дугой, в центре броненосные крейсера, по флангам броненосцы и мониторы, между ними стояли БпКр, яхты, канлодки, тем самым минимизируя возможность для прорыва испанцам, перекрывая им огнём, броней и маневром все возможные направления. Стоять становилось всё труднее, погода портилась, глубины были немалые, якоря можно было бросать ближе к берегу, хотя цепи удлинили, приходилось подрабатывать машинами.

Утром 8 августа, когда пришли яхты адмирал Уильям Томас Сэмпсон понял, что брандеры не сработали, чертовы диего оказались настороже и готовые к противодействию. Его визави Паскуаль Сервера вновь себя показал, как не слабый противник, это его начинало уже сильно раздражать, испанцы оказались не так слабы, как казалось в начале войны, они были готовы сражаться, даже не имея равенства сил.

«Что ж, — решил про себя Сэмпсон, — завтра и посмотрим, на что они способны против главного калибра и брони!». И им был отдано распоряжение о подготовке операции по уничтожению береговых батарей.

Когда окончательно рассвело наблюдатели сначала с батареи Фаро, а потом и с остальных, заметили, что у янки произошли изменения. Всё было как обычно, только мониторы, большая яхта, скорее крейсер 2-го ранга, и две яхты поменьше дымили явно построившись отрядом.

Они не ошиблись, в первую четверть восьмого, этот отряд начали движение в сторону прохода, шли традиционным кильватером, но не очень стройным, головным шёл большой монитор «Пуританин» с главным калибром в 12 дюймов (305 мм), за ним «Террор» монитор поменьше, с 10 дюймов (254 мм), далее большая яхта-крейсер и яхты поменьше.

Флаг-адъютант доложил Сервере о том, что противник начал движение в сторону испанских береговых позиций примерно на 8-х узлах, адмирал отдал приказ эскадре поднимать пары, дать самый малый ход и сыграть боевую тревогу, на батареях она уже была озвучена. Когда ему доложили какими силами, идут американцы Сервера одновременно обрадовался, расстроился и удивился. Только мониторы это хорошо, но очень сильно хотелось, чтоб и эскадренные броненосцы, большие крейсера зашли на минные поля, где стояло за сотню мин, подорвались на них, и тем самым сильно упростили задачу его главным силам. Удивился тому, что вместе с бронированными тушами мониторов янки поставили яхту-пароход и просто яхты. «Зачем они в один отряд ставят такие разные корабли?» — думал он глядя, на этот странный симбиоз толстенной брони, большого калибра мониторов и красивые, но беззащитных для артиллерии яхты. «Если попавшийся нам американский Вскр у мыса Кабо-Крус, это чистая удача для нас была. То тут они сами дают нам на избиение свои корабли», — продолжал размышлять адмирал. — «Либо нас за дураков держат, либо сами такие. Ну, что ж раз отдают на убой, значит будем топить», — подвёл он итог своим мыслям.

На 25 каб до берега мониторы изобразили строй пеленга, и через несколько минут после перестроения головной корабль американцев открыл огонь из своего главного калибра (ГК). Глухой рык 12-ти дюймового залпа докатился до слуха адмирала, затем вступил в бой и второй монитор, испанцы молчали. Корабли янки приближались, ведя неторопливо огонь по батареи Фаро, испанцы молчали, командир «Пуританина» стоял на мостике и не понимал, почему молчат испанские батареи. Он вероятно, считал их кретинами, адмирал Сервера таковым в данный момент себя не ощущал. Он дал строгий приказ батареям открывать огонь только по его сигналу, на недоуменные взгляды своих офицеров он спокойно ответил, — «У нас на батареях стоит 6 дюймов (152 мм) и 9-ть фунтов (107 мм), у их мониторов броня от 6-ти до 14 дюймов (356 мм). Что мы им сможем сделать? Пусть ещё подойдут, и мы начнём бить… их яхты, раз они их подставляют под наш огонь». И от нетерпения сжал поручни мостика, подумав, — «Господь наш Всемогущий пошли своим верным чадам удачу. Пусть подорвутся эти чертовы янки! Прости меня, Господи!», — и перекрестился.