Испания от античности к Средневековью - [25]
В военных действиях обычно участвовали все свободные, способные носить оружие. Недалеко от военного строя они располагали женщин, детей, стариков, чтобы яростнее сражаться, сознавая свою ответственность за их свободу и даже жизнь. Собирались и воевали германцы родами и семьями (Тас. Germ. 7). Если военные действия затягивались на несколько лет, каждый паг выставлял половину своих воинов с тем, чтобы вторая половина обеспечивала сражающихся необходимыми припасами, а на следующий год эти половины менялись местами. Уже во времена Цезаря у некоторых вождей появились собственные дружины, но они в случае общеплеменной войны еще не противопоставлялись общему строю, и Ариовист в сражении против Цезаря строил свое разноплеменное войско по племенам. Положение изменилось в I в. н. э. Археология показывает, что в это время знать не только начала селиться в более обширных и лучше обустроенных домах, но и располагать эти дома на некотором отдалении от основного поселения. Это выделение знати сохранялось и после смерти. Знатных людей хоронили вне общего кладбища в могилах под погребальными холмами с применением трупоположения и разнообразным инвентарем, включая оружие и импортные драгоценные изделия, в то время как остальные люди довольствовались кремацией, и пепел хоронился в сравнительно неглубоких ямах>{205}. Около домов аристократов начали концентрироваться и ремесленники.
Все свободные вооруженные мужчины участвовали в собраниях, на которых и решались основные дела. Но реально роль собраний была невелика. Воины могли только бряцанием оружия выражать свое согласие или несогласие с предложением властей. Менее же важные дела вообще решались только властями (Тас. Germ. 11). В I в. до н. э. реальной общей власти в племени не было, и основной единицей был паг. В следующем веке такая власть уже появилась. Реальную власть в паге осуществляли избираемые principes (Tac. Germ 13), но чем дальше, тем более выборность становилась формальностью.
Главой племени считался король. Он также избирался, но с учетом знатности рода (Tac. Germ. 7). Стечением времени эта привилегия могла закрепиться за каким-либо конкретным родом, как за родом Амалов у восточных готов. Власть короля, однако, была не очень-то значительна. Видимо, он в большей мере осуществлял сакральные функции, выступая в этом вместе с жрецами. Последние играли у германцев значительную роль и не только в чисто религиозных делах, но и в судопроизводстве. Короли же являлись в большей мере сакрально-декоративными фигурами, претендуя на божественное происхождение. И эту их претензию явно принимали и рядовые германцы. Само слово «король» филологи производят от корня, означающего «рождать». Король — это тот, кто хорошо рожден, благороден. Столь незначительная реальная роль королей особенно ясно выступает у западных германцев. У восточных, в частности у готов, она была более значительной. В Скандинавии же сохранялась настоящая монархия с подлинной довольно сильной королевской властью.
Все больше выступает на первый план роль военного вождя (dux). Считалось, что его тоже избирают на народном собрании (Tac. Germ. 7). Но так как избирали его из-за его доблести (ex virtute), т. е. прежде всего военных подвигов, то ясно, что именно эти подвиги были решающими, а избрание в лучшем случае фиксировало реальное положение. Вокруг такого вождя собиралась его дружина (comitatus) (Tac. Germ. 13). Дружинники становились клиентами вождя. Именно с помощью таких клиентов Арминий пытался установить свою единоличную власть. Вождь предоставлял своим клиентам-дружинникам ежедневное питание, подарки и долю в добыче, а те были обязаны ему верностью. Доходность германского хозяйства была относительно низкой, так что содержать дружину мог только достаточно состоятельный человек, который имел возможность часть своего имущества тратить не только на собственную семью, но и на дружину. Поэтому естественно, что роль дружины, сравнительно небольшая во времена экономического равенства соплеменников, резко возрастает с ростом отмеченной выше имущественной дифференциации. В еще большей степени доходы дружинников складывались из военной добычи, так что за особо удачливым вождем могла идти и большая дружина, что, в свою очередь, увеличивало значение такого вождя внутри племени>{206}.
Вождь и его дружина были связаны личными, а не родовыми узами. Вокруг удачливого и прославленного вождя собирались не только его соплеменники. Дружины особо известных предводителей были разноплеменными. Это делало дружину институтом, противопоставленным родовым установлениям.
Такое противопоставление в I в. н. э. проявилось и в военном деле. Хотя и в это время значительной силой было общеплеменное ополчение, дружина, собираясь вокруг вождя, не считалась с семейно-родовыми отрядами. Основная масса германцев сражалась пешими, но вождь и его дружинники воевали на конях. Из общей массы пехотинцев они выбирали наиболее, на их взгляд, молодых, умелых и храбрых воинов, которых ставили в авангард. И этот отбор тоже не считался с семейно-родовой принадлежностью. Таким образом, в германском обществе появляется институт, не связанный с племенно-родовым строем и даже в определенной степени противопоставленный ему. Он основан на принципах личной верности и взаимных обязательств. Взрывая четкость родового строя, он в то же время был совершенно чужд и античному режиму с его политической связью между управляющими и управляемыми.
