Исола - [26]

Я сглотнул. Мне совсем не нравилось, как ведет себя моя «игрушка», но я не смел отказаться. Я сделал шаг, чтобы Разрушитель Чар прикоснулся к образу Искателя Тропы, однако он меня опередил – метнулся вперед сам и, как мне показалось, стал длиннее. Его конец обернулся вокруг изображения рукояти Искателя Тропы. Я приготовился к самому худшему, но ничего не произошло. Теперь я все силы тратил на то, чтобы делать вид, будто происходящее меня совершенно не тревожит.

– Хорошо, – заявила Богиня Демонов, – я их нашла. Телдра подошла ко мне и положила руку на мое правое плечо.

Богиня сделала небрежный жест правой кистью, и слева от меня появилась прямоугольная тень – нечто напоминающее дверной проем, она стала краснеть, сквозь алую пелену виднелась противоположная белая стена.

– Пройдите сквозь дверь, – предложила Богиня. – И удачи вам.

– Большое вам спасибо, – ответил я и с Лойошом на плече и вместе с Телдрой шагнул сквозь дверной проем в ничто.

Глава 6 Торговля на рынке

Самое неприятное в этом способе перемещения заключалось в том, что ничего не произошло. Когда я телепортируюсь, происходит небольшая временная задержка, сопровождающаяся ощущением движения в необъяснимом направлении. Есть еще окно в замке Маролана – уж не знаю, как оно работает: ты ничего не чувствуешь, однако видишь. Словно переступаешь из одного места в другое; пользуясь окном, ты обманываешь свое сознание.

Но сейчас все произошло мгновенно: только что я стоял в зале Богини Демонов – кто знает, где он находится? – а в следующую секунду все изменилось. Я стал больше весить, воздух имел совсем другой вкус, да и стены стали иными – вот тут я ничего не имел против. Мне ужасно повезло, что после появления на новом месте не пришлось ничего делать – в первые секунды я не сумел бы защититься даже от игривого котенка.

Уж не говоря о том, что меня охватил ужас, как только я понял, что оказался там, где оставались Маролан и Алира, только стоял в другой части комнаты и смотрел в другом направлении. Повернувшись, я убедился, что Маролан и Алира, как и прежде, прикованы к стене, и немного успокоился. Впрочем, несколько мгновений в моем сознании звучал вопрос: а что бы я стал делать, если бы Вирра ошиблась?

Некоторые вопросы требуют ответа; другие лучше отложить в сторону и постараться о них не думать.

Алира и Маролан смотрели на меня. Я лихо отсалютовал и подошел к ним.

– Ну? – нетерпеливо спросила Алира.

– Что «ну»?

– Влад…

– А, вас интересует Богиня Демонов? Естественно, я ее убил.

Они оба тут же посмотрели через мое плечо на Телдру. Наверное, она подала им какой-то знак, поскольку Алира бросила на меня презрительный взгляд, а Маролан сказал:

– Твое чувство юмора, Влад, оставляет желать…

– Да-да, – кивнул я. – Давай не будем об этом. Наши хозяева возвращались?

– Пока нет.

– Тогда их следует ждать в любое время.

Алира бросила на Маролана выразительный взгляд, который можно истолковать примерно так: «Ты посмотри только, кто теперь у нас главный стратег?»

– И что мы будем делать? – поинтересовался Маролан.

– Что с Виррой? – спросила Алира. Я ответил на второй вопрос:

– Мы с Богиней обсуждали вопросы политики. Так уж получилось, что я не сумел вытащить эту… штуку.

Она висела у меня на бедре, эта штука. До сих пор мне удавалось не смотреть в ее сторону, но теперь я решил ее изучить. Кинжал украшала блестящая полированная черная рукоять с простой крестообразной серебряной гардой, заканчивающейся двумя маленькими шишечками. Головка эфеса также была сделана из серебра: массивный шар – если им ударить по голове, мало не покажется. Рукоять оказалась чуть меньше, чем у обычного драгейрианского оружия, но мне это вполне подходило, поскольку у меня маленькие руки.

Я помнил, что рукоять показалась мне прохладной и гладкой на ощупь. Лезвие, которого я до сих пор не видел, наверняка выковано из уродливого, тусклого серо-черного металла, который всегда используется для клинков Морганти, возможно, на клинке имеется желобок для стока крови; я не стал его вынимать, чтобы проверить свою догадку. Оружие показалось мне слишком коротким для меча и слишком длинным для кинжала, иными словами, совершенно непрактичным во всех отношениях. Я бы не удивился, если бы оказалось, что его балансировка далека от совершенства, скорее всего клинок слишком тяжел. Конечно, таким оружием удобно наносить рубящие удары во время сражения – солдатские мечи нередко делают с утяжеленными клинками, – но мне не так уж часто приходится принимать участие в битвах.

И еще: клинок был очень сильным. Я чувствовал его мощь даже через ножны – что-то присутствовало в моем сознании и шептало слова голода, хотело убивать, и ему было абсолютно наплевать, чью жизнь отнять; таков дракон, охваченный яростью битвы, так бессердечен хорошо выпивший тсер; так холоден орка, заключающий сделку.

Я ненавидел этот клинок.

Мне приходилось и раньше пользоваться оружием Морганти, но мне оно никогда не нравилось, и я всегда крайне неохотно оставался рядом с ним. Однажды мне пришлось войти в комнату, где было собрано множество таких клинков; до сих пор меня изредка посещают жуткие сны, связанные с тем днем. Я взял с собой кинжал только потому, что боялся наблюдения дженойнов – если бы я оставил оружие, они могли бы не отпустить меня к Вирре. Сейчас я в нем не нуждался, но не мог просто взять и отбросить его в угол. Я мысленно проклял клинок и пожелал, чтобы он и все его собратья бесследно исчезли с лица земли.