Исландские саги. Ирландский эпос - [272]

Диармайд поднялся с рассветом и надел на себя кольчугу, через которую невозможно было ранить его. И к поясу он привязал Моральтах — меч Ангуса из Бруга, который поражал врага насмерть с первого же удара. Взял он с собой также два копья — копье Га-Буйде и копье Га-Дарг, от которых не было спасения ни мужчине, ни женщине, стоило этим копьям лишь прикоснуться к ним.

После этого разбудил Диармайд Грайне и попросил ее постеречь вход в пещеру вместо Муадана, сказав, что сам он пойдет осмотреть местность на четыре мили вокруг.

Когда Грайне увидела Диармайда во всеоружии — с мечом, копьями и в кольчуге, — великий страх и ужас несказанный охватили ее, ибо поняла она, что Диармайд собирается на битву. И спросила она его:

— Что хочешь ты делать?

— Ты видишь меня таким, потому что я хочу нагнать страх на моих врагов, с которыми я встречусь.

Это успокоило Грайне, и тогда Диармайд двинулся в путь навстречу зеленым фенниям.

Пришельцы сошли со своих кораблей на берег и спросили Диармайда, не слыхал ли он чего-нибудь нового о сыне О'Дуйвне.

— Я давно не видел его, — сказал Диармайд.

— Тогда покажи нам то место, гдо ты видел его в последний раз, чтобы мы могли срубить ему голову и отнести ее Финну, сыну Кумала.

— Я буду защищать его до последней капли крови, — отвечал Диармайд. — И я сделаю так, как сказал, ибо жизнь и тело Диармайда находятся под охраной моей силы и храбрости. А потому я не причиню ему никакого вреда и не выдам его вам.

— Правда ли то, что ты говоришь? — спросили они.

— Да, это правда, — отвечал им Диармайд.

— Тогда, — сказали они, — ты сам запятнал себя. И мы срубим тебе голову и отнесем ее Финну, сыну Кумала, ибо ты его враг.

— Я раньше умру, — отвечал им Диармайд, — чем позволю отнести мою голову Финну!

И, говоря это, Диармайд вынул из ножеи меч Моральтах и с такой страшной силой опустил его на голову ближайшего к нему фенния, что разрубил ее пополам.

И после этого он обрушился на зеленых фенниев и прошел сквозь их ряды, отважно и беспощадно рубя и избивая их. Они падали перед ним и вокруг него. А он был подобеи соколку в стае птиц или волку в стаде ягнят, ибо именно так прокладывал себе путь Диармайд, когда рассекал он прекрасную блестящую броню воинов Лохланна[467]. И не укрылся от его ударов ни один человек, который мог бы поведать об этом величайшем подвиге Диармайда, ибо тень смерти закрыла глаза всем, кроме трех вождей и небольшой горстки фенниев, что бежали на свой корабль.

Диармайд вернулся в свою пещеру, не получив ни раны, ни царапины. И пришел он туда, где были Грайне и Муадан. Они с радостью встретили его, и Грайне его спросила, не слышал ли он чего-нибудь о Финне, сыне Кумала, и об ирландских фенниях.

Диармайд ответил ей, что не слышал. И они поели досыта в тот вечер.

Диармайд поднялся до рассвета и вскоре взошел на тот же холм, о котором говорилось раньше. И, поднявшись на вершину этого холма, он ударил в свой щит так громко и протяжно, что заставил землю и воду содрогнуться от этого звука.

Тогда сказал один из трех вождей — Дув-Хосах, что он сам выйдет на бой с Диармайдом, и направился к холму.

Подобно двум воинам, двум могучим мужам, бросились Дув-Хосах и Диармайд в лютую схватку, скрестив свое оружие и меряя свои силы, как если бы то были два разъяренных быка, или два взбешенных буйвола, или два бесстрашных сокола, или два разгневанных льва, схватившихся на краю бездонной пропасти. Так сошлись они в смертельном поединке друг с другом.

И оба они отбросили прочь свое оружие, и ринулись друг на друга, и обхватили друг друга своими могучими руками. И каждый из них сжал другого в чудовищном объятии. Но Диармайд поборол Дув-Хосаха и, одолев его, бросил его на землю там, где сражались они.

Затем поочередно вышли Финн-Хосах и Трен-Хосах на поединок с Диармайдом.

И Диармайд одолел их так же, как одолел он первого. И связал он их веревками, сказав при этом, что он охотно срубил бы их головы, но предпочитает оставить их лежать связанными, чтобы продлить их муки.

— Ибо никто не сможет освободить вас, — прибавил он, покидая их там обессиленными и охваченными тоской.

После этого Диармайд пошел к Муадану и Грайне. И они вдоволь поели в тот вечер. И Диармайд с Грайне уснули на своем ложе, а Муадаи охранял их сон до наступления дня.

Диармайд поднялся засветло и рассказал Грайне, что враги находятся неподалеку от них. И он поведал ей все, что случилось с пришельцами, от начала до конца: о том, как полторы сотни их воинов пали в течение трех дней от его ловкости, и как пять сотеи их наемников пали на четвертый день от силы его руки, и как на пятый день он одолел и связал трех вождей зеленых фенниев.

— Они держат на цепи трех ядовитых псов, которые должны были причинить мне великий вред, — сказал Диармайд, — и всякое оружие бессильно против них.

— Отрубил ли ты головы трем вождям? — спросила его Грайне.

— Нет, — ответил Диармайд, — потому что я устроил им долгую муку вместо короткой. Ибо не в силах ни один воии и ни один могучий муж во всей зеленой Ирландии развязать веревки, которыми я связал их, кроме Ойсипа, сына Финна, и Осгара, сына Ойсина, да еще Лугайда Могучей Руки и Конана, сына Морне. А я уверен, что ни один из этих четырех воинов не освободит их. Но вскоре Финн узнает о них, и от этого затрепещет его сердце. Нам же следует уйти из нашей пещеры раньше, чем Финн и смертоносные псы настигнут нас.