«Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма - [52]

. И это касается не только мусульман, но и российского общества в целом, где, как отмечают исследователи, «происходит процесс изменения ткани социального и политического бытия»^[506]. При этом наряду со стремлением к архаизации, характеризующейся как «реанимация традиционных общественных практик и генерирование „малых“ социальных связей, сопротивление инновациям, эскапизм и уход от всех форм социальной активности»^[507], наблюдается все более широкое распространение мифологического мировоззрения в ущерб более высоким формам осмысления окружающей действительности. Как представляется некоторым исследователям, религиозность, так и не обретя оформленных черт, «все чаще выступает видом мимикрии миросозерцания мифологического»^[508].

Вместе с тем изучение дискуссий внутри самих суфийских групп и между сторонниками и противниками суфизма, а также многочисленные личные беседы позволяют автору не ограничиваться фиксацией лишь отмеченных выше тенденций или закономерностей. В духовном пространстве «татарстанского суфизма», как и в любой религиозной культуре или традиции, взаимодействуют нравственные ценности и идеалы, представляющие собой продукты религиозной символизации мироздания. В них проявляются высшие смыслы многогранного человеческого бытия и его экзистенциальных поисков. При этом очень часто люди, которые, по сути, являются суфиями, не афишируют свою принадлежность к суфизму. Они утверждают, что занимаются практикой очищения души и помыслов, и что подобные практики – это не суфизм, а особая, одухотворенная интерпретация ислама. Придавая суфизму новые смыслы и интерпретации, каждый находит в нем то, что ищет, и неизбежно привносит в него собственные интеллектуальные взгляды. Это может быть как прямое бесхитростное следование зову души в поисках истины, так и тернистый путь, полный внутренних метаний, конфликтов, противоречий.

Изменения в обществе, урбанизация и быстрая европеизация способствуют вытеснению одних, популярных в прошлом форм суфизма другими. Пройти инициацию и вступить в тарикат с последующим обучением можно даже через Интернет^[509]. В последние десятилетия приобрели популярность различные направления New Age, которые используют «вывеску суфизма» и исламскую традицию исключительно для духовного самопознания, а также физического оздоровления, а не для «поклонения Всевышнему»^[510], как это принято в исламской традиции.

На примере идеологии Хайдар-баша и братства Кадирийа можно наблюдать принятие идеи близости многих ключевых установок суфизма и шиизма, о которой упоминали А. Корбэн, С. Наср, М. Моле, Ф. Мейер, А. Д. Кныш^[511].

Таким образом, по результатам проведенного мною исследования можно утверждать, что высказываемая некоторыми исследователями идея об экспансии суфизма на территории современного Татарстана не подтверждается. Наблюдаемый в Татарстане рост числа представителей суфийских тарикатов обусловлен как политическими, так и общественными факторами. Это и фактическая реисламизация в регионе, и далеко не однозначные поиски «новой идеологии», и формирование нового взгляда на свою историю и национальную самоидентификацию. Для многих суфизм актуален, прежде всего, как традиция передачи знания, методология исламского образования, система воспитания на примере наставника, как способ поддержания устойчивых традиций и культурной идентификации на личном и социально-групповом уровнях.

«Традиционный ислам» в дискурсе религиозных объединений, национальных организаций и государственных структур Республики Башкортостан

З. Р. Хабибуллина Введение

Религиозный подъем и рост числа верующих после кардинальной смены государственной политики по отношению к религии и ее институциональным образованиям привели к организационной перестройке института духовных управлений мусульман. В процессе суверенизации национальных республик произошел распад четырех советских муфтиятов (Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири, Духовного управления мусульман Северного Кавказа, Духовного управления мусульман Закавказья, Среднеазиатского духовного управления мусульман) на ряд независимых и конкурирующих друг с другом духовных управлений, образованных по национальному или территориальному принципу. Организационная раздробленность мусульманской общины России, следствием которой стала неспособность духовных управлений выстроить качественную систему религиозного образования, способствовала росту радикальных групп в современном исламе.

Единственные высшие учебные заведения для мусульман СССР в послевоенное время находились в Узбекистане (медресе Мир-и Араб в Бухаре и Исламский институт им. имама Бухари в Ташкенте), а вновь созданные медресе и Исламский университет им. Р. Фахретдинова^[512] в Уфе, появившиеся в конце советской эпохи, не могли предоставить качественного образования. Большое количество верующей молодежи в 1990‐е гг. получило образование за рубежом: в арабских странах, в Турции, Пакистане и др. На то, что вернувшиеся молодые люди с полученными знаниями и привнесенными извне интерпретациями положений ислама зачастую не могли вписаться в российские исламские общины, обращали внимание многие исследователи