«Ислам, имеющий мирную и добрую сущность». Дискурс о традиционном исламе в среде тюрок-мусульман европейской части России и Крыма - [48]
Дагестанская ветвь Махмудийа ведет свое происхождение от дагестанского шейха Махмуда ал-Алмали (1810–1877), который вступил в братство Накшбандийа-Халидийа в Казани во время ссылки во внутренние области России. Заручившись поддержкой накшбандийских шейхов, действовавших в Казанской губернии, он после возвращения на родину приобрел немало последователей. Его могила находится в Астрахани, где он до самой смерти в 1877 г. пробыл в ссылке, собирая вокруг себя новых мюридов. Эта ветвь Накшбандийа-Халидийа-Махмудийа распространилась в основном в тюркоязычных регионах, в том числе и у татар Поволжья. Она существенно отличается от дагестанской ветви Накшбандийа-Халидийа, руководимой Абдурахманом ас-Сугури и его преемниками, которые действовали в Центральном и Северном Дагестане в основном среди аварцев, т. е. в районах, охваченных джихадом в XIX в.>[479]
Первым наставником Сайфуллы-кади Башларова>[480] по накшбандийской линии был известный татарский ишан Мухаммад-Закир ал-Чистави. А шейхом, передавшим ему иджазу на дальнейшее распространение учения, был Зайнулла Расулев. В начале XX в. шейх Сайфулла-кади соединил эти две линии>[481], и шейхи линии Махмудийа в Дагестане выступают в качестве наставников сразу двух тарикатов – Шазилийа и Накшбандийа. Первое братство рассматривается ими как подготовительный этап для тех, кто хочет войти в братство Накшбандийа.
Последователи дагестанских ветвей довольно активны в Татарстане и приобретают заметное влияние. Если прежде их представителями являлись дагестанцы – мюриды дагестанского шейха Саида Чиркейского (1937–2012), то сегодня среди последователей ветви можно встретить много татар. После гибели Саида-афанди наставником его последователей, проживающих за пределами Дагестана, стал муфтий Республики Дагестан Ахмад-хаджи Абдулаев.
Во время интервью с последователями этого направления шесть лет назад мой магистрант отметил, что представители этой ветви считают учение своей ветви единственно правильным и не признают другие тарикаты. Этим же им отвечают и последователи других ветвей, которые связаны с турецкими наставниками. Как отметил представитель чиркейской ветви: «Турецкие наставники не признают Шазилийа, где на начальном этапе дается упрощенный вариант практик, а сразу принимают в Накшбандийа, который сложнее»>[482].
В качестве иллюстрации приведем историю жизни И. М. – имама обычного села из Татарстана, который состоит в братстве Накшбандийа-Махмудийа. Детство и подростковый возраст И. М. пришлись на 1990‐е гг. и проходили в одном из промышленных городов Татарстана. Чтобы сменить окружение сына, отец принял решение переехать из города в деревню, стал фермером. А сына направил на местные курсы при мечети, потом на обучение в местное медресе. Затем были поездка в Турцию и полугодичное обучение на курсах Корана Зыя-Паши в Иске Шахар. Год учился в Российском исламском институте в Казани, но учебу не продолжил. Три года обучался в Махачкале в медресе-мечети им. Мухаммад-Арифа, которое является единственным там медресе-мечетью ханафитского мазхаба. Во время учебы в Махачкале И. М. женился на местной девушке, которая придерживается шафи‘итского мазхаба. Молодой семье предоставили жилье и денежное обеспечение. Через два года по инициативе И. М. его родители побывали в Дагестане, совершили традиционный зийарат с посещением муфтия Республики Дагестан Ахмада-хаджи Абдулаева, вступили в тарикат и получили вирд.
В доме родителей на видных, почетных местах на серванте размещены тексты силсили (непрерывной генеалогической цепи духовной преемственности), в которых перечислены имена передатчиков духовного знания шазилийской (восходящей к пророку через ‘Али и Хасана) и накшбандийской (восходящей к пророку через Абу Бакра и Салмана ал-Фариси) ветвей, каждая из которых завершается Саидом-афанди Чиркейским, который был шейхом обоих тарикатов. На видных местах размещены портреты выдающихся шейхов, среди которых особое место занимают основоположник ветви Шазилийа Абу-л-Хасан аш-Шазили (1196–1258), Сайфулла-кади Башларов (1856–1919), Саид-афанди Чиркейский. В доме много книг, в большинстве своем это дагестанские издания, но есть и книги, изданные в Москве и Казани.
Первая наша встреча с родителями И. М. – парой, прожившей в браке 43 года и прежде бывшей индифферентной к религии – состоялась два года назад. Тогда их сын еще обучался в Дагестане. Родители после поездки в Дагестан и вступления в тарикат старались выполнять все религиозные предписания. Отцу это давалось с трудом, он говорил, что этому необходимо учить детей с детства. У матери после поездки в Дагестан неожиданно для нее самой открылся талант проповедницы. Ее часто стали приглашать по случаю смерти кого-то из местных жителей, так как в селе до последнего времени не было служителя культа, который был бы компетентен в религиозных вопросах, даже человека, который мог подготовить покойника к проводам в последний путь. Тем не менее в определенной мере местные жители стали воспринимать эту семью как инородный, диковинный элемент, представителей «нетрадиционного ислама». И все-таки односельчане ждали возвращения И. М. с молодой женой. Когда И. М. вернулся, он стал исполнять должность имама мечети в соседнем селе. Таким образом, в рамках одной семьи практикуются два
