Искусство жить в эпоху неопределённости и перемен - [26]

8

Катализатор сочувствия

Кто-то прислал мне стихотворение, в котором заключена сущность обета воина — сочувствие к другим существам. Оно называется «Дедушка — птичьи лапки» (Birdfoot’s Grampa) и рассказывает о мальчике и его дедушке, которые едут по просёлочной дороге в бурю. Дедушка постоянно останавливает машину и выходит, чтобы собрать сидящих на дороге лягушек и отнести в безопасное место, на обочину. Когда он делает это в 25-й раз, мальчик не выдерживает и говорит дедушке: «Ты не спасёшь их всех, смирись, вернись, нам пора двигаться дальше». А дедушка, стоя по колено в мокрой траве, с ладонями, полными лягушек, улыбается внуку и отвечает: «Им тоже пора двигаться дальше».

Вот очень ясный образ того, как работает обязательство воина. Дедушка был не против остановиться 24 раза, был не против промокнуть ради того, чтобы спасти лягушек. Он также не рассердился на нетерпение своего внука, потому что ясно понимал: лягушкам хочется жить не меньше, чем ему самому.

Стремление, на котором основано второе обязательство — заботиться обо всех живых существах без исключения, — очень масштабно. Но даём мы это обязательство впервые или обновляем его, условно говоря, в десятый раз — мы начинаем оттуда, где мы сейчас. Мы либо в состоянии внука, либо в состоянии дедушки, но, как бы то ни было, мы начинаем оттуда, где мы.

Считается, что когда мы принимаем обет воина, то глубоко в нашем подсознании, в уме и сердце навсегда закладывается зерно. Это зерно — катализатор, или ускоритель роста, для нашей изначальной способности к любви и сочувствию, к умению видеть, что все мы — похожи. Мы даём обязательство, сажаем зерно и потом стараемся не ожесточать своё сердце и не закрывать ум перед кем бы то ни было.

Конечно, сдерживать это обязательство нелегко. Но всякий раз, когда мы его нарушаем, важно понимать, что мы кого-то исключили, дистанцировались, сделали кого-то «чужим», человеком «по ту сторону забора». Зачастую нас переполняет праведное негодование, мы так заведены, что даже не замечаем собственного возбуждения. Но, если повезёт, мы поймём, что произошло — или на что нужно обратить внимание, — и признаемся себе в том, что совершили. А потом, желая начать сначала, просто возобновим обязательство оставаться открытыми для других существ.

Некоторым нравится читать или цитировать вдохновляющие строки восстановления обетов. Можно использовать стих Шантидевы, который традиционно повторяют, чтобы подтвердить своё намерение помогать другим:

«Подобно тому, как сугаты прошлого

Зарождали бодхичитту в своих сердцах

И, шаг за шагом,

Исполняли практики бодхисаттв,

Так и я, на благо всех живущих,

Сумею зародить бодхичитту

И, шаг за шагом,

Стану выполнять эти практики».

Мы повторяем эти слова или подобные им, чтобы обновить наше обязательство. Начинается новый этап, и мы идём дальше. Мы ещё не раз споткнёмся и будем начинать заново, снова и снова, но, если зерно посажено, мы всегда будем двигаться ко всё большему открытию, всё большим сочувствию и заботе.

Обязательство заботиться о других — обет воина — не подразумевает совершенства. Оно подразумевает, что мы продолжаем вкладывать добродетель в наше подсознательное, продолжаем сеять зёрна, которые помогают нашему сердцу безгранично расширяться, поддерживают нас на пути к пробуждению. Каждый раз, когда мы понимаем, что нарушили обязательство, вместо того чтобы критиковать других, сеять семена самоосуждения и самоуничижения, семена праведного негодования, ярости (или какие ещё формы собственной фрустрации мы вымещаем на других), мы можем засеять семена силы, уверенности, любви и сочувствия. Мы сеем семена, чтобы всё больше походить на того дедушку из стихотворения или на многих других людей, знакомых нам лично или понаслышке, которые счастливы посвятить свою жизнь ближним.

Когда вы недовольны собой из-за жёсткого, неспособного прощать сердца, можно черпать утешение в строфах Шантидевы. По его словам, когда он принял обязательство спасти всех чувствующих существ, это было «чистым безумием», потому что, хотя он и не знал тогда об этом, он был так же «болен» и запутан, как и все остальные.

Запутанность, которую чувствуем мы, чувствуют все. Когда вы думаете, что проиграли по всем параметрам, непоправимо нарушили взятое обязательство, Шантидева предлагает: вместо того чтобы купаться в чувстве вины, посмотрите на ситуацию как на стимул распознавать свои привычные тенденции и в дальнейшем делать всё возможное, чтобы не усиливать их.

Дать обет воина — всё равно что, находясь на тонущем корабле, поклясться спасти пассажиров прежде, чем самому покинуть корабль. В 2009 году я видела тому прекрасный пример, когда огромный пассажирский самолёт совершил аварийную посадку на реку Гудзон в Нью-Йорке. Вскоре после взлёта из аэропорта Ла-Гуардия в двигатели аэробуса попали птицы, и пилот был вынужден посадить судно на реку. Он так умело совершил посадку, что никто из 155 находившихся на борту пассажиров серьёзно не пострадал. До сих пор перед глазами кадры с людьми, стоящими на крыльях самолёта, пока их не спасла флотилия маленьких лодок, поспешивших на место крушения. Дело в том, что пилот оставался на самолёте до тех пор, пока всех пассажиров не посадили в лодки, затем дважды проверил самолёт, чтобы убедиться, что никто не остался на борту. Это и есть ролевая модель человека, принявшего обет воина.