Искусство жить в эпоху неопределённости и перемен - [11]

Когда вы воздерживаетесь от привычных мыслей и привычного поведения, чувство беспокойства останется с вами. Оно не исчезает чудесным образом. Уже несколько лет я называю расслабление в беспокойстве «детоксикацией»: когда вы не следуете привычным реакциям, это сравнимо с отказом от того, к чему вы пристрастились. Вы остаётесь с чувством, которого пытались избежать. Цель практики — встретиться с ним лицом к лицу.

Основополагающая тревога может быть очень сильна. Вы почувствуете безнадёжность или даже ужас. Но суть в том, что если вы сможете пребывать в этом чувстве, пройти через страх, безнадёжность, сопротивление во всех его формах, то обретёте изначальную доброту, или благо. Всё откроется. В поздней поэме Рика Филдса это описывается так:

«Этот мир совершенно чист

По своей сути. За страхом —

Уязвимость. Потом —

Грусть, потом — сочувствие,

А дальше — небесный простор».

С помощью этой практики, этого исследования внутреннего отречения мы можем заглянуть далеко за пределы нашего жёсткого представления о себе, основанного на страхе. Когда мы без страха устанавливаем полные сочувствия отношения с реальностью человеческого бытия — с нашими привычками, эмоциями, с зыбкостью — что-то меняется в самой основе, и мы переживаем незамутнённую, подобную пространству природу своего ума. Чогьям Трунгпа говорил, что это состояние ума отличает абсолютная свежесть, новизна, неомрачённость, и мы называем его просветлением. Другими словами, просветление уже с нами, нам остаётся лишь дотронуться до него, узнать его, довериться ему. Но дорога лежит через наше сопротивление, знакомство со всеми его качествами, понимание его стратегий и путей отступления. Так мы узнаём, что такое пробуждение.

Но что случится, если мы нарушим обещание? Что случится, если мы, например, причиним кому-то вред словами или действиями? Как тогда быть? Если периодические срывы и откаты к прошлым привычкам неизбежны, как нам вернуться на путь?

В буддизме есть практика под названием соджонг, которая позволяет подумать о том, где мы находимся на пути воздержания и, когда мы чувствуем, что запутались, оставить ошибку в прошлом и начать сначала. Традиционно соджонг делают дважды в месяц, во время новолуния и полнолуния. За день до этого человек вспоминает прошедшие две недели и размышляет: «Что я делал со своим телом? Что я делал со своей речью? Устойчив ли мой ум, или я рассеян и не пребываю в состоянии присутствия?»

Мы стараемся отвечать на эти вопросы без самокритики и чувства вины. В аббатстве Гампо, в день перед соджонгом, мы собирались и обсуждали, кто над чем работал прошлые две недели. Делились своими открытиями о том, что нам помогает, а что мешает.

Соджонг немного похож на четвёртый и пятый шаги в «Программе двенадцати шагов»[1], которая призывает совершить внимательное и бесстрашное исследование себя, определить, где мы отклонились от курса, и рассказать об этом другому человеку. Соджонг — средство против чувства вины, позволяющее честно исследовать себя, признать свои поступки, понять, где мы находимся, отказаться от самоосуждения и двигаться дальше. Вместо того чтобы цепляться за мнение: «Я безнадёжен. Неделя за неделей, месяц за месяцем, год за годом проходят, а я не могу прекратить лгать» (или делать что-то для вас привычное), вы можете сказать: «Итак, я сейчас здесь. Я полностью признаю то, что происходит сейчас и происходило в прошлом, и начинаю с чистого листа».

Не обязательно говорить это вслух одному человеку или нескольким, но для большинства людей проще избавиться от самоосуждения, когда они делятся своими наблюдениями с кем-то ещё, например с духовным наставником или доверенным лицом. Как бы вы ни действовали, цель — быть абсолютно честным и в то же время не впадать в чувство вины. Однажды ученики спросили Чогьяма Трунгпу о чувстве вины. Среди них был мужчина, который убивал людей во время войны во Вьетнаме и был измучен жалостью к себе и угрызениями совести. Чогьям Трунгпа сказал ему: «Тогда было прошлое. Сейчас — настоящее. Ты всегда можешь воссоединиться со своей истинной природой и освободиться от всего, что случилось в прошлом». Вместо того, чтобы позволить чувству вины тянуть нас вниз, можно черпать в нём вдохновение и стремиться избегать прежних вредоносных действий, а в будущем учиться на ошибках, становясь мудрее. В основе своей мы хорошие, а не испорченные люди, и этому можно доверять.

Никогда не поздно восстановить свой обет, обновить обязательство воздержания. Но, в то же время, если вы полностью не осознаёте то, что делаете, привычные схемы будут только усиливаться и вы будете повторять одно и то же снова и снова. Так что процесс, который запускается с первым обязательством, — это возможность обрести ясное видение относительно ума, речи и физических действий и в то же время честно и с мягкостью признать прошлые ошибки, отбросить вредные действия и двигаться дальше.

Никто не следует обязательству «не причинять вреда» безупречно. И всё же ученики часто спрашивают меня: «Как я могу идеально поддерживать этот обет? И если я его нарушу, то в чём тогда смысл?» Патрул Ринпоче, учитель буддизма, живший в XIX веке, говорил, что не причинять вреда невозможно. Он посвятил целую главу книги «Слова моего всеблагого учителя» способам, которыми мы причиняем вред: одежда, которую мы носим, и еда, которую едим, стоят страданий бесчисленным существам. Даже само наше перемещение в пространстве. «Кто не повинен в лишении жизни бесчисленных крохотных насекомых, гибнущих под нашими ногами?» — спрашивает он. Это неизбежно, потому что все мы находимся в ситуации тотальной взаимозависимости. На повседневном уровне намерение не причинять вреда посредством тела, речи и ума означает, что мы осознанно не вредим словами и действиями любым существам — людям, животным, птицам, насекомым.