Искусство выражаться образно - [2]

Но чарам музыки подвластна была, как выяснилось, не одна лишь земная душа, а Борден знал, как сыграть роль чародея. У него имелась коллекция старых записей, и он ставил их одну за другой своему посетителю. Уорму, казалось, больше по душе были мягкие диссонансы — финал прокофьевского «Шута», «Бахианы» Вилла — Лобуша, классические оркестровые симфонии.

Видя, что прослушивание совершенно захватило Уорма, Борден извинился и пошел наряжаться, оставив пришельца зачарованно покачиваться в такт музыке, изливавшейся из высокочастотных колонок.

Уорм так увлекся, что для того, чтобы спустить его вниз и заставить поужинать вместе со всеми, потребовались уговоры. Но все же Борден успел лично встретить и рассадить всех гостей — несколько пристыженных тем, что идти приходилось черным ходом. Впрочем, там, где решается вопрос личной безопасности, нет места стыду — ведь не через разъяренную толпу у главного входа им всем пробираться! А толпа пополнила свои ряды, едва стемнело. Оппозиционные агитаторы показали класс. Лейн Борден знал заранее, что планируется большая демонстрация, но чем-то помешать не мог. Он был лишь благодарен, что большинство приглашенных на ужин в самом деле явились, несмотря на щекотливую ситуацию. В массе своей — сотрудники госаппарата, они понимали, что Уорма нужно очаровать гостеприимством. Понимали, что, если Уорм вернется на свою планету с благоприятными впечатлениями, договор между расами будет заключен — договор, имеющий жизненно важное значение.

Итак, Борден встретил гостей, потом вывел к ним Уорма и со всеми перезнакомил. В целом, собравшиеся смогли скрыть от пришельца, что именно его присутствие вызывало весь этот шум снаружи, но компенсировалось это тем, что почти все алкогольные коктейли были выпиты еще до объявления банкета. Лоуренс, дворецкий — в традиции посольства входило привлечение людей, а не роботов в качестве обслуги, — сделал не одну ходку с подносом за добрых полчаса до звона колокольчика, возвещающего начало.

Уорма вывела за руку Маргарет — с достойным восхищения спокойствием. Борден гордился всеми своими гостями, но ее выдержку — просто боготворил. А гости ели, пили и делали вид, что не замечают, что сидящий чуть в стороне Уорм ничем подобным не занимается. Если он и чувствовал себя неловко — или зрелище трапезничающих вызывало у него, не понимавшего саму концепцию еды, некую антипатию, — его вид это ни капельки не выдавал. Прикладывая то один, то другой парадный нос к отверстию на стальном лице, он, казалось, был рад всем встреченным чиновникам и высокопоставленным лицам. Один из этих носов был звездчатым и украшенным бриллиантами, и некоторые дамы им открыто восхищались; Борден невольно задумался, что бы они сказали, если бы вместо этой безделушки Уорм выбрал нос-дрель или нос-скальпель. Наверняка кто-нибудь бы припомнил байки о механических монстрах. Наверняка кто-то повел бы себя некрасиво.

Но за всю церемонию ни один неприятный инцидент не произошел, и Борден выдохнул, когда трапеза спокойно завершилась. Он повел собравшихся в гостиную и объявил, что Маргарет будет играть на фортепиано в честь столь редкого и уважаемого пришельца.

Иные из гостей никогда не видели всамделишного древнего фортепиано, но все они были осведомлены о творческой репутации Маргарет. Их вполне устроили и увлекли ее начальные музыкальные импровизации.

Борден и Уорм сидели рядом — близ фортепиано. Удивительно, но, похоже, его устройство было знакомо пришельцу. Хотя, его раса боготворила музыку — быть может, они додумались до чего-то подобного.

Репертуар Маргарет ушел в классическое русло: Барток, Лист, Бернштейн. Борден откинулся на спинку кресла, наслаждаясь мелодией и сияя от гордости.

— А вы умеете играть? — тихо спросил Уорм.

— Да, но на уровне новичка, — признался Борден. — Мне недостает хватки. Хотел бы я, чтоб у меня были такие пальцы, как у Маргарет! Или хотя бы десятая часть ее таланта. Порой мне кажется, что дипломатия на самом деле — не мое призвание, и мне следовало податься в муз…

И тут Борден вздрогнул: раздался треск бьющегося стекла. Он оглянулся — в одно из мозаичных окон бросили камень. Через пробоину неслись крики негодующей толпы снаружи. Маргарет прервалась.

— Пожалуйста, не тревожьтесь, — прошептал Лейну на ухо подоспевший из ниоткуда Лоуренс. — Небольшое недоразумение. Маргарет, если вас не затруднит, продолжайте…

Ее пальцы снова легли на клавиши — а Борден уже мчался по коридору, к лестнице, и вниз — через две ступеньки. Лоуренс бежал следом — с силовым пистолетом в руке. Точно такими же были вооружены охранники, дежурившие в фойе.

— Неотесанная чернь, — пробормотал дворецкий. — Повалили ворота. Скоро примутся за дверь, их еле сдерживает наружная стража. Капитан Роллинс ждет ваших указаний. Он боится, что ситуация может выйти из-под контроля, и ему придется открыть по ним огонь…

Борден кивнул и направился к двери.

— Подождите, сэр! — Лоуренс дрогнул. — Вы же не собираетесь выйти вот так вот? Вы забыли оружие!

Борден отмахнулся — и продолжил идти. У самого выхода его попробовал остановить капитан Роллинс, но Лейн ловко увернулся.