Искусство умирать - [41]

Тело снова начало шевелиться.

– А теперь давай рассказывай! – приказала Кристи. – или я буду швырять в тебя этой пепельницей.

А пепельница, кстати, не разбилась. Возможно, она была и не из настоящего стекла.

– Что рассказывать?

– Как тебя зовут, для начала?

– Я не знаю.

Кристи подумала. Ладно, настаивать не стоит. Это был просто вопрос вежливости.

В дверь снова ударило что-то тяжелое.

– Они все равно войдут, – сказал невидимка.

– Как войдут, так и выйдут. Теперь рассказывай, что у вас тут произошло.

Быстро!

– Я плохо помню.

– А ты постарайся.

– Я плохо помню, потому что тогда я был еще живым. У меня был дом на побережье и дети, кажется, два сына… Или три. Потом я заболел и умер.

– Чем заболел?

– Тем же, чем и другие. Мы называли это чумой.

– А что такое чума? – удивилась Кристи.

– Это такая земная болезнь.

– Врешь, нет на Земле такой болезни. Как вашей чумой заражались?

– Никак. От нее нельзя было спрятаться. Она приходила сама.

– Ну, и что было потом?

– А потом люди умирали, пока не умерли все.

– А где же ты сейчас?

– Под землей, на том свете.

– Правильно, под землей. А кто я такая?

– Я устал, – сказал невидимка, – я не могу больше с тобой разговаривать. Я уже придумал, как буду тебя убивать, но я тебе не скажу.

Его голос слабел.

Не говори, подумаешь, изобрел он шедевр изуверства. Я такие шедевры все до одного проходила на спецзанятиях. Козла копустой не удивишь. Козу, в данном случае.

Кристи попробовала было продолжить допрос, но вдруг тоже почувствовала, что просто бешено устала. Как никак, а несколько дней без сна. Она села у дверей, положила голову на руки и мгновенно уснула.

31

Зонтик пробил последнюю стену и провалился в просторный зал. Зал был освещен. Сияющая перспектива расходилась сразу во все стороны. Орвелл не сразу понял, что видит зеркала.

– Здесь есть кто-нибудь? – спросил Рустик.

– Здесь присутствует член экипажа. Женщина, – ответил Зонтик бесстрастно.

Орвелл вздрогнул.

– У нас еще есть время?

– Мы опережаем Коре минут на семь.

– Почему он не вошел в тот тоннель, который остался за нами?

– За нами не остается тоннеля, он засыпается битым камнем. Гораздо быстрее двигаться в цельной породе.

Зонтик уже вышел в коридор. Стены коридора были наполовину зеркальными и только снизу и под потолком виднелся ровно обтесанный камень.

Они увидели каменную статую мальчика, висящую в воздухе без всякой поддрержки. Одна рука статуи была поднята вверх, кисть отломлена. Рядом стояла каменная фигура девочки, девочка была изображена танцующей. Видимо мальчик был частью скульптурной группы. Сейчас девочка осталась одна и смотрелась жалко и сиротливо.

Фигура мальчика перевернулась в воздухе, разогналась и ударила в дверь.

– Что это?

– Я думаю, это невидимки. Хотят выбить дверь.

– Тогда разгони их!

Зонтик ударил воздушной волной и обе каменных фигуры рассыпались в каменный прах. Девочка больше не тянет руки к мальчику, даже к воображаемому. Зеркала на стенах облетели, как осенние листья. Дверь хлопнула и провалилась. Из двери вышла Кристи. Она выронила из рук дубинку и прижала ладони к ушам.

– Ее могло контузить, – сказал Гессе.

Они подобрали Кристи и рванули к выходу. Они крушили стены попадавшиеся на пути и Зонтик все время трясло. Кристи тихо стонала, держась за голову.

Выскочив из подземелья они разогнались еще сильнее – так, что едва могли дышать, преодолевая ускорение, взлетели и увидели Хлопушку. Снизу мелькнул первый Зонтик, он перевернулся на спину и точно выстрелил несколько раз. Машину тряхнуло, но не слишком. Это все же не подземный бой.

Фил увидел Зонтик, взлетающий в небо по параболе. Еще один пролетел снизу, перевернулся и выстрелил. Потом пошел на таран.

– Вот это да, – подумал Фил, – сейчас Коре их разбомбит. Ему только нужно пойти на таран. Ни один живой человек внутри Зонтика не выдержит таранного удара. А вот с машиной ничего не случится.

Второй Зонтик ловко увернулся.

Фил сел на траву и принялся смотреть. Это мог сделать только Рустик, уйти таким фокусом. Похоже, что его в воздухе не поймаешь.

Два Зонтика кружились, взлетали, опускались, летали вверх животами и задом наперед, как на показательных выступлениях, изредка постреливали, но бестолку.

Первый был быстрее, зато второй искуснее. Пожалуй, у второго даже преимущество.

Эта имитация воздушного боя продолжалась минут двадцать, потом Коре отвернул и полетел в сторону полей. Рустик медленно приземлился и пошел к Хлопушке, наверное. Фил уже не мог его видеть.

32

Вечером Кристи стало лучше. Она объелась и начала неудержимо болтать, что естественно для женщины, пережившей столько приключений и не имевшей возможности поделиться впечатлениями. Джулия даже начала кривить носик – с женщинами всегда что-то не так. А между тем положение становилось все серьезнее. Уже был слышен гул – это крейсер прогревал двигатели, готовясь к полету на Землю. Сегодня или завтра он взлетит. Удасться ли его остановить – очень проблематично. Природа вируса совершенно неясна, хотя и есть предположения. Неизвестно даже кто болен.

Возможно, больны все. Люди начинают сражаться друг с другом – это именно то, что произошло на Швассмана. Невозможно отключить приемники информации, а как раз они могут быть источниками заразы. Это то же самое, что целовать больного проказой. Говорят, что святые так делали. Но святых здесь нет. Зато кое-что уже известно: люди все же превращаются в кузнечиков и, возможно, в механизмы.