Искусство убивать. Расследует миссис Кристи - [57]

Наверное, он имел в виду тот случай, когда мы с Мэдж обсуждали рецензию на детективный роман, в котором основу сюжета составляло инсценированное исчезновение человека. Я, кажется, и вправду бросила какую-то реплику об этом авторском приеме, но, разумеется, не связывала его со своей жизнью.

Лично я считаю, что именно так оно и было. Во всяком случае, надеюсь на это. А вообще, есть три возможных объяснения: добровольное исчезновение, потеря памяти и самоубийство.

Я придерживаюсь первой версии, хотя потеря памяти в результате нервного расстройства тоже вполне вероятна.

ЯД

Я не верю, что Агата покончила с собой. Она никогда не говорила о самоубийстве, но если бы решилась на это, то, уверен, приняла бы яд. Я не хочу сказать, что она обсуждала возможность отравления, однако в ее книгах яды упоминаются очень часто.

Я не одобрял пристрастия жены к ядам, тем не менее они ее очень интересовали. Если бы она хотела достать яд, то, безусловно, сделала бы это. Она всегда добивалась своего.

Какая наглость! И это после всего, чем я пожертвовала ради него! Живу в доме, который выбрал Арчи и который с самого начала действовал на меня угнетающе; общаюсь в основном с его друзьями по гольф-клубу, хотя переношу их с трудом; и в довершение всего должна смириться с тем, что он изменил мне с женщиной, которая если и не была моим другом (да нет, каким там другом), то, по крайней мере, входила в нашу компанию.

Против версии самоубийства говорит то соображение, что человек, который хочет свести счеты с жизнью, не станет уезжать далеко от дома и снимать пальто, прежде чем растаять в воздухе.

Это одна из причин, по которым я считаю, что моя жена не покончила с собой. Мне представляется, что, сбросив пальто и оставив его в машине, она сошла с холма и исчезла в неизвестном направлении. Я думаю, что она спустилась, потому что не любила подниматься в гору.

Последняя фраза заставила меня рассмеяться – Арчи поистине хорошо знал меня! – но смех тут же сменился тихим плачем, перешедшим в рыдания. Я разглядывала сквозь слезы фотографию Арчи в газете – ямочку на подбородке, квадратную челюсть, все его красивое лицо. Я вынуждена была признаться, что все еще любила и желала Арчи, несмотря на его слова и поступки по отношению ко мне.

Я разрешила себе поплакать минуты две, после чего вытерла слезы и сполоснула лицо холодной водой. Нельзя распускаться, особенно сегодня. Я собрала вещи, оделась и, решив, что выгляжу более или менее сносно, несмотря на бледность и красные пятна под глазами, спустилась в ресторан, чтобы позавтракать.

Во время завтрака один из служащих гостиницы подошел ко мне и отдал только что прибывшее на мое имя письмо. При виде знакомого небрежного почерка мой желудок сразу перевернулся. Пришлось глотнуть чая, чтобы собраться с силами и вскрыть конверт.

Дорогая миссис Кристи, от всей души надеюсь, что Вы весело проводите время и довольны своим пребыванием в водолечебнице.

Но боюсь, что приятный период отдыха придется прервать, поскольку неделя близится к концу. Надеюсь, что все идет по плану, как мы договаривались. Вы знаете, к каким последствиям приведет нарушение договора.

Если у Вас все готово, дайте мне знать, поместив заметку в «Таймс» – просто какое-нибудь объявление, подписанное миссис Нил. Текст можете составить сами. Повторяю то, что я уже говорил: сожгите это письмо, как и все предыдущие, полученные от меня, а также записи, которые Вы, возможно, делали в связи с нашим делом.

Желаю Вам всего наилучшего. Вряд ли мы с Вами встретимся когда-нибудь после того, как дело будет завершено. Но я всегда буду с интересом следить за Вашей карьерой – хотя бы потому, что мне любопытно, повлияют ли события последнего времени на Вашу работу.

Искренне Ваш,

д-р Патрик Кёрс.

Я пихнула письмо в сумочку и отправилась на станцию. День опять выдался холодный, и из-за студеного ветра у меня снова потекли слезы. Я почти не отдавала себе отчета в том, что собираюсь делать.

Я чувствовала себя убийцей – пусть даже таким, которого гложет совесть; в поезде я избегала взглядов попутчиков. Надвинув шляпу на глаза, я нашла пустое купе и достала записную книжку. Я понимала, что в случае малейшей ошибки буду виновна в смерти человека, совершу убийство. Я еще раз переписала все этапы процедуры, надеясь, что, зафиксировав их на бумаге, почувствую хоть какое-то облегчение. В тумбочке около моей постели в гостинице был спрятан пузырек с настойкой опия. Из ядов, имевшихся в моем распоряжении, он приносил наименьшие страдания. Мысль о пузырьке и вечном небытии подействовала на мои нервы успокаивающе, но затем мое сердце замерло от ужаса: ведь я верю в Бога и самоубийство будет означать вечное проклятие.

Я в нерешительности пыталась найти повод отказаться от выполнения того, что Кёрс задумал. Уже около дома Флоры у меня появилось желание повернуть обратно и уехать в Харрогейт, но я заставила себя продолжить начатое. Ведь, помимо всего прочего, Кёрс мог либо сам следить за каждым моим шагом, либо подослать кого-нибудь из своих приспешников. Остановившись перед дверью дома, я позвонила. Флора открыла мне дверь.