Искусство существования - [2]

В гостевом домике, который в действительности представляет собой приятный двухэтажный беленький особнячок, тоже пустынно – одна дежурная сидит в прихожей под лампой, почитывает что-то и норовит вступить в разговор про Александра Сергеевича, который-де томился здесь в ссылке за то, что писал непоказанные стихи.

– Всем бы такую ссылку! – бывало, ответишь ей.

Однако случается, что в гостевом домике невзначай поселится пара-другая молодых людей из интеллигентных, даром что они занимаются операциями с недвижимостью, и по вечерам с ними бывает занятно поговорить. В кухне, смежной с огромной общей столовой, готовится какой-то экзотический чай, дамы подают сласти и бутерброды с разной разностью, все рассаживаются за длинным-предлинным столом, какие бывают в замках, и сразу заводится российский, то есть отвлеченный, нервный, бестолковый, зажигательный разговор, который волнует, как легкий наркотический препарат.

– Слыхали: Пичужкин умер?

– Это еще что за птица?

– Да был такой диссидент, который тридцать лет боролся с советской властью и, нужно отдать ему должное, победил. Кристальной души был человек и бесстрашный, как бегемот. Вообще замечательные у нас попадаются мужики: тридцать лет этот мученик писал разные воззвания, восемь раз выходил протестовать к Лефортовскому узилищу, долго мыкался по психушкам и лагерям, одну почку потерял, с семьей расплевался – все ради торжества священных гражданских прав! И вот когда в стране кончились макароны, начались веерные отключения электричества, пошла стрельба по городам и весям, как на войне, словом, когда этот мученик насмотрелся на плоды своих героических усилий, он поехал с лекциями в Соединенные Штаты, и был таков. Там ему, кстати, вставили новую почку как пострадавшему в борьбе за реальный капитализм.

– Но согласитесь, что большевики со временем настолько впали в идиотизм, что их режим стал положительно нетерпим! Вспомните эти дурацкие выездные комиссии, варварскую цензуру, форменный террор против любого инакомыслия, – наконец, вечные очереди за всякой чепухой, включая туалетную бумагу, которой и пользоваться-то нельзя! Естественно, что порядочный человек не мог не протестовать против этого (прошу прощения) бардака!

– С другой стороны, чем был плох принцип «от каждого по способностям, каждому по труду»? Если ты водопроводчик с неоконченным средним образованием, то получай свои сто двадцать целковых в месяц и ютись в однокомнатной квартирке с видом на котлован. Если ты большой ученый или выдающийся кинематографист, то вот тебе дача на Николиной Горе и персональный автомобиль. А кто у нас нынче обитает на Николиной Горе, это при демократических-то вольностях и свободе слова? Разная сволота! Я хочу сказать, что стоило ликвидировать выездные комиссии, как доминирующими фигурами в нашем обществе стали стяжатель и прохиндей!

– Позвольте: и сейчас у нас господствует принцип «от каждого по способностям, каждому по труду»! Возьмите спичечного магната Фрумкина, у которого два высших образования, семь пядей во лбу, четверо детей, любовница и жена… Вы думаете, что Фрумкин только и делает, что катается на лыжах в Давосе, ловеласничает и пьет тысячное вино?! Да он вкалывает по двадцать часов в сутки, покоя не знает и дает государству такую прибыль, какую десять тысяч водопроводчиков не дадут!

– Это Фрумкин-то получает по труду?! Он (прошу прощения) по хитрож… своей получает, по беспринципности, алчности, но только не по труду!

– А я вам так скажу: истину в последней инстанции много лет тому назад озвучил…

– Извиняюсь: по-русски правильнее будет сказать не «озвучил», а «огласил».

– …Ну, хорошо: огласил один персонаж из кинофильма «Чапаев», которого сыграл гениальный Борис Чирков. Белые, говорит, пришли – грабят, красные пришли – то же самое грабят, ну некуда христианину податься! Вот вам история государства Российского, что называется, в двух словах.

– Истинная правда! Дело вовсе не в социально-экономическом устройстве, а в человеке, который до сих пор настолько неразвит как человек, что если бы действительно существовал ад, то он превратил бы его в прибыльное предприятие по утилизации бытовых отходов. А если бы действительно существовал рай – спровоцировал бы в саду Эдемском межэтническую войну. Я веду к тому, что диссидент Пичужкин ерундой занимался; не с коммунистическим режимом нужно было бороться, а с человеком, вернее, с недочеловеческим в человеке, которое исстари к нему пристало, как банный лист. Человек – сволочь, вот в чем всё дело; тут вам вся политэкономия и диалектический материализм!

– Но тогда и большевики ленинского призыва дурью маялись, чего их всех и перестреляли в 37-м году.

– И опять я с вами согласен! Властители приходят и уходят, а хомо сапиенс по-прежнему никакой не сапиенс, а бог его знает кто! Словом, что-то надо делать с человеком, иначе до скончания века это будет не жизнь, а «чертово колесо».

– Да что делать-то?!

– На этот вопрос у меня есть такая рекомендация: сухари сушить.

Поскольку всем ясно, что в ближайшие десять тысяч лет с человеком не совладать, собеседникам вдруг взгрустнется и они разойдутся по номерам. Разве дамы задержатся на кухне, чтобы помыть посуду, и после в нашем домике воцарится так называемая мертвая тишина.