Искусство скуки - [19]
Когда Кристиан закончил играть, и открыл глаза, его друг сидел, не шелохнувшись, будто даже окаменел. Скрипач забеспокоился: «Цвингли, ты жив?!». Он быстро взял птичку на руки, и она встрепенула свои пёстрые крылышки, и слегка повернула голову. «Ну, слава Богу! А то, я так перепугался за тебя. Я вдруг подумал… Прости! Ты так мало ешь, почти ничего не пьёшь, а ведь из-за меня тебе приходится тратить столько сил». Щегол весело чирикнул. «Ну, вот и хорошо. А про эту серенаду забудь. Я и сам знаю, что она, не более чем баловство, детская забава. Сегодня мы с тобой будем исполнять твоего любимого Гайдна. Вот это настоящая великая музыка!».
Ну, мог он хотя бы взять трубку? Это же так просто – взять трубку. Агнетта стояла в телефонной будке, облокотившись на прозрачную стенку, трубка безвольно болталась в её руке. «Чёрт, ещё сапоги начали промокать». Она не знала, что делать дальше. Мир безжалостно мстил ей за её зимние подглядывания, мстил, как он умеет, своим холодным равнодушием и его отсутстующим молчанием. За те десять минут, что она простояла в будке, никто даже к ней не приблизился, не захотел воспользоваться телефоном, не поторопил. И это в шестом часу вечера! Никто не повернул головы в её сторону, все идут, как заведённые и смотрят прямо перед собой. «Зомби!». Нужно было ещё позвонить в Турагентство, но теперь этот звонок вообще казался бессмысленным. На Новый год она подарила Сержу электробритву, боже, каким пошлым этот подарок выглядел в её глазах теперь. Я сама во всём виновата, – думала Агнетта, вываливаясь из телефонной будки на улицу, – ещё эти дурацкие сапоги! Сапоги ей, в качестве ответного подарка преподнёс Серж.
«А, ничего, всё оно к лучшему!» – думала она, оказавшись в муравьином потоке, тянущимся вдоль проезжей части в сторону Площади Всех Несуразностей, куда теперь направлялась она. И в голове опять зазвучало на полную громкость: «The winner takes it all. The loser standing small…». Я сама вся сплошная несуразность! И ты тоже несуразность. Что ты мне, мир, можешь сделать? Чем удивить? Что ты можешь сделать с тем бездомным стариком в клетчатом пончо? Всё, что ты мог, ты уже с ним сделал. Агнетта остановилась посреди улицы и громко засмеялась. Ты не убьёшь меня, пока мы с тобой играем в эту увлекательную игру. И я знаю, что тебе нравится в неё играть, хоть ты и не показываешь виду. Какой-то мужчина чуть не налетел на неё сзади, и потом долго ещё недовольно оборачивался. «Ёхоууу!» – крикнула ему Агнетта, и помахала рукой.
– Ну, где ты ходишь? Уже десять минут седьмого. – Роберт легко пожурил её за задержку.
– С каких это пор, красивым женщинам запрещено опаздывать?
– С тех самых, когда они решили стать литературными агентами, и работать с весьма нервными и капризными субъектами.
– Попрошу не обобщать, насчёт капризных субъектов.
– Ладно, идём. Скрипач со своей чудо-птицей уже пришёл, я его видел. Вон, видишь, народ уже собирается, – он указал в сторону площади, – будем надеяться, что играть ещё не начинали.
– Ты так говоришь, «играть ещё не начинали», как будто мы идём на концерт симфонического оркестра.
– В некотором смысле, это так. – Загадочно усмехнулся Роберт. – Так, как наш уговор?
– Насчёт гальюна?
– Какого ещё гальюна?
– Ну, в смысле «Галлиона»…
– Я и не подозревал, что ты, оказывается, едкая и саркастическая особа. Хотя, знаю тебя, кажется, тысячу лет. – Он немного сощурился.
– Вынуждаете, да ещё ноги промокли. – Пояснила Агнетта, старательно вышагивая по воображаемой линии, которую она чертила взглядом перед собой.
– Ничего, мы не долго, а потом с меня горячительное. Ещё не хватало, чтобы ты простудилась, и твоя болезнь стала камнем преткновения на пути революции в литературе!
– Эгоист и графоман.
– Знаешь, это с твоей стороны весьма непрофессионально. Такого нельзя говорить даже в шутку.
Народу собралось действительно немало. Поэтому, подойти близко не удалось. Скрипач стоял окружённый разношёрстной публикой. И Агнетта наблюдала издалека, то и дело, отклоняя голову чуть в сторону, чтобы не заслоняли видимость, как он о чём-то ласково разговаривал с небольшой закорючкой, сидящей на его плече, легко поглаживая её своими длинными пальцами, занятыми смычком. Многие в передних рядах почему-то довольно громко смеялись. Это, наверное, из-за его клоунских ботинок, предположила Агнетта. Она заметила, что Роберт немного нервничает, перетаптывается, поглядывая, то на неё, то на скрипача. Она вопросительно вскинула брови, но он всем своим видом давал понять, что волноваться не о чем.
Наконец скрипач выпрямился, поднял смычок вверх, прося у публики внимания, взмахнул рукой, и…
Агнетта хорошо помнила, как с размаху заехала своей дамской сумочкой Роберту в ухо. Как он назвал её после этого сумасшедшей дурой и истеричкой. И что-то ещё кричал ей вслед. Помнила, этот смех публики, капающий, словно липкий бараний жир на мостовую. И ещё счастливое лицо скрипача с блаженной улыбкой на лице, который, совершенно искренне верил, что его маленький друг, творивший вместе с ним этот мир заново, был настоящей живой птицей, а не механической игрушкой.
Что наша жизнь? – Игра. Действие романа «Самоучитель Игры» разворачивается в старом Гонконге – городе жестоких и утончённых игр, где на кону стоят власть, богатство, слава, да и сама человеческая жизнь. Всё начинается во второй половине 19 века, когда в городе появляется непревзойдённый мастер побеждать в любые известные человечеству игры – удивительный Ся Бо. Этот загадочный человек (человек ли он?) пишет трактат, посвящённый общей теории выигрыша, пускаясь параллельно в философские размышления о феномене Игры.Бывший инспектор полиции, а ныне могущественный и богатый джентльмен Джозеф Кроуз рассказывает своему молодому другу – репортёру, американцу русского происхождения Ричарду Воскобойникову, о том, что произошло после того, как рукопись загадочного Самоучителя 45 лет назад оказалась у него в руках.Принесла ли «наука побеждать» счастье обладателю таинственного трактата? В какие события и игры оказывается вовлечён молодой репортёр, познакомившись с Джозефом Кроузом на пороге Второй мировой войны? Какой жизненный выбор совершит главный герой в непростой для себя ситуации?Ответы на эти вопросы читатель найдёт остросюжетном, приключенческом романе с элементами детектива «Самоучитель игры», сочетающим в себе увлекательное повествование и резкие сюжетные повороты, с интеллектуальными головоломками и философскими размышлениями о жизни и судьбе человека.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.