Искусство революции - [35]
Это был парад платьев, юбок, брюк и блузок и прочих шедевров портняжного искусства, которому бы позавидовало любое швейное ателье! Это была феерия фантастически красивых, виртуозно связанных вещей — от скатертей, салфеток — до свитеров и пальто! А плетение-макраме, а кресла и корзины из лозы, а мебель из разнообразных материалов, а расписные разделочные доски и прочие деревянные поделки, чеканка, выжигание, вышивки, роспись по ткани, фотографии и картины… Даже макет деревянной избы один раз соорудили! Чего тут только не было! Причём, делалось всё профессионально, на высшем уровне. Иногда даже думалось, что многие бы больше заработали, занимаясь всем этим не в качестве хобби — но, увы, тогда это не особенно практиковалось.
На кулинарные вечеринки народ приглашался со своим угощением. Кулинарные шедевры выставлялись на большой стол под номерами (участники выступали анонимно). Чего только не приносили, и всё было вкусно! Происходила весёлая дегустация и выборы лучшего кулинара, которому торжественно вручался приз — фартук и поварёшка. И, конечно, музыка, танцы, весёлая дружеская атмосфера. Так мы жили.
Ненавязчивый советский сервис, убогий ассортимент магазинов, да и возможности того времени заставляли многое делать своими руками и головой. Умели шить, вязать, столярничать и огородничать, консервировать огурцы и перцы, ремонтировать квартиры, электроприборы и автомобили. Создавать самодеятельные ансамбли, собирать усилители и цветомузыку и писать программы! Плохо ли это было? С одной стороны, жить было нелегко — с другой стороны, развивалась фантазия и навыки. И людям тогда ничего не было страшно, им по зубам были любые трудности! Люди той закалки и сейчас не пропадут. Консервированный отварной картофель нам не нужен, мы картошку почистим в момент и так приготовим, что там, в Германиях, и не снилось. И что нам страшно?
Воспоминания и размышления. Борис Дубсон
Борис Иосифович Дубсон — учёный-экономист, в прошлом старший научный сотрудник Института международной экономики.
Автор десятков монографий и книг, в том числе «Богатство и бедность в Израиле», «Киббуцы», а также сотен статей.
Ниже мы предлагаем вниманию наших читателей воспоминания учёного и публициста о Венгерских событиях 1956-го года.
Нехоровое пение
Битва за прошлое: Венгрия 1956 год — мятеж или революция?
В этом году Столетний юбилей Октябрьской Революции отвлёк внимание от других исторических событий, происходивших также в октябре — ноябре на различных этапах истории. Между тем 9 ноября исполнился 61 год с момента прекращения боев в Будапеште в 1956 году. В эти осенние дни автор всегда вспоминает случайное знакомство в Москве с тремя молодыми венграми летом 1957 года.
Случилось так, что я оказался «постскриптум» косвенно вовлечён в Венгерские события 1956 года. В 1957 году в Москве проходил Международный фестиваль молодёжи и студентов, а я в это время в столице готовился к вступительным экзаменам в институт. Когда до экзаменов оставалось всего пару дней, я решил немного передохнуть и посмотреть хотя бы на гостей фестиваля, который завершался в те дни в Москве. Вечером я поехал на ВДНХ. Как я забрёл в район гостиниц, в памяти не отложилось, но последующие события мне запомнились на всю жизнь. У меня была очень хорошая зрительная память — я обратил внимание на венгра в военной форме, лицо которого показалось знакомым. Присмотревшись, я вспомнил четыре фотографии, которые видел в газетах в октябре 1956 года. Это были снимки американского журналиста, с удивительным хладнокровием снявшего расстрел солдат, охранявших горком Компартии. Последовательно были видны солдаты с поднятыми руками, затем искажённые от боли лица людей, которых расстреливают в упор, и затем уже лежащие на земле тела.
Я подошёл к венгру, но объясниться было сложно. Неожиданный знакомый понял, что я знаю о его судьбе и пригласил в гостиницу, где была переводчица и, как оказалось, ещё двое венгров, оставшихся в живых после расстрела. Одному из них ампутировали ногу, из другого извлекли десяток пуль, но всё же им повезло в отличие от убитых в тот день в здании горкома 26 человек. Как рассказали мои новые знакомые, после окружения горкома вооружённой толпой, они позвонили премьер-министру Имре Надю, который приказал им выйти и сдаться. Было это 30 октября, на следующий день после вывода Советских войск из Будапешта по настоянию И. Надя. До этого войска были введены по просьбе венгерского руководства, включая самого же Надя, 24-го октября с приказом не открывать огонь первыми. На прощание венгры подарили мне Белую Книгу о событиях 1956 года.
После этой встречи на фестивале я на всю жизнь сохранил особый интерес к этой стране и к истории событий, происшедших в ней в октябре 1956 года (впервые за рубежом я оказался именно в Венгрии в начале 1980-х годов на Международном конгрессе по экономической истории). Их никак нельзя ставить на одну доску с тем, что происходило в Польше, и тем более с событиями в Чехословакии в 1968 году.
В отличие от ряда других союзников фашистской Германии, именно венгры дрались на Восточном фронте особенно ожесточённо. Достаточно вспомнить, каких усилий и какой крови стоило Советским солдатам взятие Будапешта. После поражения хортисты, естественно, прошли через Советский плен, и как раз между 1947 и 1956 годом многие из венгерских национал-фашистов вернулись домой. Они и стали мотором той разнузданной жестокости, которая сопровождала венгерские события.
