Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения - [25]
Описание французского поклона, или реверанса, данное Туано Арбо. В Англии его называли «выставление ноги» («making a leg»)
Представьте, каким отсталым провинциалом вы выставите какого-нибудь олдермена из Ковентри, если вы, будучи, допустим, торговцем тканью из того же города, отвесите ему полноценный французский поклон, встретившись с ним на улице! Этим преимуществом вы будете владеть довольно долго, потому что в этом модном поклоне можно наделать кучу ошибок, и без практики вы будете выглядеть как клоун. Многим понадобилось немало времени, чтобы решиться кланяться на публике по-новому, так что в течение многих лет действовал двухуровневый язык поклонов: придворные, молодежь и те, кто много путешествовал, «выставляли ногу», а более старые и тучные люди по-прежнему «преклоняли колено».
Самая большая трудность, с которой сталкивались люди, впервые пробовавшие кланяться на французский манер, – они забывали, что опираться нужно на заднюю ногу. Английский полуприсед позволял опираться одинаково на обе ноги, особенно если вы кланялись на ходу, но если вы пробовали провернуть такое же с французским поклоном, то выглядели очень похоже на курицу, которая клюет зерно с земли. Также очень важен и пресловутый маленький поворот. Если вы пытались поклониться по-французски, но ваши ступни смотрели строго вперед, вы могли потерять равновесие. С другой стороны, если слишком сильно согнуться и вывернуться, вы станете похожи на плохого пародиста, который пытается изобразить горбуна Ричарда III.
Опять-таки, как вы уже наверняка заметили по картинке, женщинам в этом плане было легче. Обе ноги дамы стоят на земле, и она по-прежнему кланяется, слегка сгибая оба колена и сохраняя спину прямой – никаких «изящных поворотов и движений телом». Единственное, что изменилось, – ступни слегка повернуты наружу, а не смотрят вперед.
Впрочем, уже во времена выхода книги Арбо английские жесты уважения попали под влияние итальянцев. Их версия поклона опять-таки представляла собою преклонение обоих колен, но с наклоном вперед и выворачиванием стоп. Фабрицио Карозо в 1600 году описывает самый распространенный итальянский бальный поклон, выполняемый под четыре музыкальных счета: «На первый счет слегка приподнимите левую ступню. На второй счет отставьте ее назад. На третий счет изящно согните колени. На четвертый счет поставьте левую ступню рядом с правой и с достоинством выпрямитесь».
Для итальянского поклона от женщины требуется несколько больше движений, и, соответственно, повышается риск попасть в дурацкое положение. Ей тоже нужно отставить левую ногу назад, пусть и на очень небольшое расстояние, держа ступню на полу. Затем она чуть-чуть наклоняется вперед, слегка сгибает оба колена и заканчивает движение, возвращаясь в вертикальное положение. «Будьте осторожны и не подражайте тем, кто сначала отклоняет тело назад, низко кланяясь, а затем направляет его вперед (движение такое непристойное, что если я скажу, что́ оно напоминает, все умрут от смеха). Другие же опускаются в поклоне настолько низко, что становятся похожи на курицу, которая вот-вот отложит яйцо». Чтобы унизить даму, достаточно в нужный момент закудахтать.
В верхних слоях общества на формальные приветствия большое влияние начинают оказывать учителя танцев. Во времена Эразма движения были довольно простыми и хорошо известными. Ошибки, насмешки и грубость возникали скорее из-за неправильной оценки ситуации, чем из-за собственно неверных действий, но столетие спустя техническая сторона движений приобрела куда бо́льшую важность и стала играть роль в социальном разделении. Уже в 1586 году Роберт Джонс в книге «Английский придворный и джентльмен-провинциал» писал, что даже представителям элиты очень трудно уследить за модой на поклоны, если они не бывают при дворе. Когда джентльмен-провинциал пытается заступиться за хорошие манеры тех, кто «вырос на службе» в загородном доме (традиционный способ обучения молодых людей из элиты – назначать их старшими слугами в больших усадьбах), говоря, что «они знают, каким поклоном или выражением лица приветствовать любого человека», ему быстро затыкают рот, отвечая, что он похож на неквалифицированного рабочего, кое-как кроящего простенькое пальто, в отличие от профессионального портного, который шьет элегантный костюм.
Во что все эти тонкости придворного уважения превратились к 1623 году, нам рассказывает Франсуа де Лоз, поселившийся в Лондоне француз, который надеялся добиться благосклонности Джорджа Вильерса, будущего герцога Бекингема. Вильерс был фаворитом короля и имел практически безграничное влияние при дворе; часть своего образования он получил во Франции и считался во всей Европе великолепным танцором и образцом придворного поведения. Де Лоз был учителем танцев, который работал в Париже, а затем переехал в Лондон, надеясь на покровительство или, может быть, даже предложение работы от Джорджа Вильерса. Его коллега, учитель танцев Бартелеми де Монтагю, сумел добиться именно этого и обеспечил себя на всю жизнь. Но все пошло не так, как планировалось. Де Лоз показал черновик своей книги Монтагю, тот спешно отнес рукопись печатнику и издал ее под своим именем. Несчастному де Лозу через три года удалось выпустить исправленное и дополненное издание с язвительным предисловием, в котором он обвинил Монтагю в плагиате, но именно Монтагю в результате стал учителем танцев сначала королевы Генриетты-Марии, а потом и Карла I. Де Лоз в конце концов вернулся в Париж и нашел себе незначительную должность при французском дворе.
