Искусство провокации. Как толкали на преступления, пьянствовали и оправдывали разврат в Британии эпохи Возрождения - [15]
Некоторые слова обозначали определенные суммы денег, другие – вероятные места встречи. Согласно опубликованному в 1552 году памфлету о жульничестве в азартных играх, существовали и специальные термины, описывающие шулерские инструменты, в том числе четырнадцать видов жульнических игральных костей с названиями вроде «light graviers», «brystelles» и «cater trees». Если уж у инструментов были свои названия, то преступным «ремеслам», как говорится, сам Бог велел их иметь: среди них были, например, «priggers of prancers» («гарцующие» или, если проще, конокрады) и «Abraham men» («Авраамовы люди»), которые просили милостыню на улицах, притворяясь сумасшедшими; игроки с жульническими костями назывались «coney catchers» («рыболовы»). Если вы хотели проникнуть в тайный мир воров и игроков, вы должны были знать «cant» (жаргон, «феню»). «Феня» действительно несла в себе определенное очарование. Драматурги, в частности, с удовольствием заимствовали слова из воровского жаргона; еще у Шекспира мы видим персонажей вроде Автолика из «Зимней сказки» и Симпкокса из «Генриха VI», которые говорят на жаргоне и проворачивают такие же аферы, о которых рассказывали в различных предупредительных памфлетах для граждан. Сами эти памфлеты продавались очень хорошо и выдерживали по несколько переизданий; в частности, они помогали драматургам Роберту Грину и Томасу Деккеру свести концы с концами в моменты финансовых трудностей. Естественно, распространение информации среди широких слоев населения сказалось на практических преимуществах тайного воровского языка – особенно учитывая, что некоторые люди, публиковавшие подобную информацию, были мировыми судьями, которые таким способом якобы пытались помочь своим коллегам-юристам в борьбе с криминальным элементом. Впрочем, деревенских простофиль, которые жаргона еще не знали, всегда было в достатке.
Как ни удивительно, все приведенные выше жаргонизмы и регионализмы кажутся более-менее понятными. В региональных акцентах Британии до сих пор сохранились следы этих речевых паттернов, хотя, конечно, со временем они подверглись значительной эрозии со стороны лондонской «нормы». Что еще удивительнее, подобные тона, структуры и особенности употребления слов сохранились и в нескольких районах США, где региональные речевые паттерны путешествовали вместе с разными группами колонистов, и они до сих пор остаются различимыми для современного уха. Особенно забавным побочным эффектом этого стало употребление слова «like» («типа») в качестве своеобразного знака пунктуации. В Великобритании сейчас употребление «like» как связки особенно модно; наступила эта мода лет пятнадцать назад, когда казалось, что буквально все, кому меньше двадцати пяти лет, вставляют это «типа» с небольшой нарастающей интонацией в абсолютно каждое произносимое предложение. Большинству британцев это показалось чистым американизмом, занесенным в страну вместе с популярными сериалами, но на самом деле это всего лишь репатриация древнего девонского обычая, который покинул наши берега столетиями ранее вместе со все новыми и новыми группами отплывавших из Плимута «отцов-основателей». Эта привычка почти (но не полностью) отмерла на исторической родине, так что оказалась совершенно незнакомой остальным англичанам, когда неожиданно вернулась домой.
Письменный английский язык был более однороден. Когда Вильям Кэкстон в 1475 году открыл в Лондоне первый печатный двор и собирался печатать самую первую книгу на английском языке, он с подручными расставлял буквы так, как считал наиболее правильным. Общепризнанных норм орфографии или каких-либо других формальных правил тогда просто не существовало; печатники просто пытались сделать слова максимально разборчивыми, ориентируясь в основном на латынь и фонетически излагая свою речь в письменном виде. Естественно, они писали с «лондонским» акцентом английского языка, потому что именно в Лондоне жили и сами печатники, и подавляющее большинство их клиентов. Таким образом, печатные книги разнесли лондонские слова и лондонское произношение по всей стране, так что те, кто много читал, усваивали строго определенную форму английского языка.
Политическая власть в ту эпоху тоже обрела лондонский акцент и словарный запас. После того как на трон взошла династия Тюдоров, правительство окончательно оказалось сосредоточено в столице. Елизавета I стала последней из монархов, кто регулярно пускался в «путешествия» и перевозил с места на место весь свой двор, но даже она уже ездила реже и на меньшие расстояния, чем ее предшественники. Аристократы по-прежнему разделяли свое время между двором и собственными усадьбами, но в столице проводили все больше и больше времени. Лондонский акцент стал синонимом придворной речи. В обучающих трактатах мы видим, как эта форма английского языка превращается в модель, которую должен усвоить каждый, кто имеет претензии на высокое общественное положение. Начиналась длинная история акцента как важного классового признака.
В книге о манерах для детей, которую сэр Хью Роудс издал в 1577 году, он уже в предисловии поспешил объяснить:
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, во что одевались и как развлекались обычные англичане ушедших эпох? Каково было готовить на угле, пить пиво на завтрак, чистить зубы толченой костью каракатицы, ездить на работу в конном омнибусе и трудиться по дому в корсете? Книга авторитетного британского историка, основанная на солидном документальном материале (дневники, письма, автобиографии, периодические издания и книги), рассказывает о многих аспектах типичного распорядка дня в XIX веке, включая питание, заботу о здоровье, интимную близость, моду, труд и развлечения.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
В новой книге писателя Андрея Чернова представлены литературные и краеведческие очерки, посвящённые культуре и истории Донбасса. Культурное пространство Донбасса автор рассматривает сквозь судьбы конкретных людей, живших и созидавших на донбасской земле, отстоявших её свободу в войнах, завещавших своим потомкам свободолюбие, творчество, честь, правдолюбие — сущность «донбасского кода». Книга рассчитана на широкий круг читателей.
«От Андалусии до Нью-Йорка» — вторая книга из серии «Сказки доктора Левита», рассказывает об удивительной исторической судьбе сефардских евреев — евреев Испании. Книга охватывает обширный исторический материал, написана живым «разговорным» языком и читается легко. Так как судьба евреев, как правило, странным образом переплеталась с самыми разными событиями средневековой истории — Реконкистой, инквизицией, великими географическими открытиями, разгромом «Великой Армады», освоением Нового Света и т. д. — книга несомненно увлечет всех, кому интересна история Средневековья.
Нет нужды говорить, что такое мафия, — ее знают все. Но в то же время никто не знает в точности, в чем именно дело. Этот парадокс увлекает и раздражает. По-видимому, невозможно определить, осознать и проанализировать ее вполне удовлетворительно и окончательно. Между тем еще ни одно тайное общество не вызывало такого любопытства к таких страстей и не заставляло столько говорить о себе.
Южный полюс, как и северный, также потребовал жертв, прежде чем сдаться человеку, победоносно ступившему на него ногой. В книге рассказывается об экспедициях лейтенанта Шекльтона и капитана Скотта. В изложении Э. К. Пименовой.
Монография представляет собой исследование доисламского исторического предания о химйаритском царе Ас‘аде ал-Камиле, связанного с Южной Аравией. Использованная в исследовании методика позволяет оценить предание как ценный источник по истории доисламского Йемена, она важна и для реконструкции раннего этапа арабской историографии.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
Жизнь Распутина удивительна. Он был одним из самых поразительных явлений современной истории. Его жизнь напоминает мрачную сказку. Темный, необразованный крестьянин из сибирской глубинки услышал глас Господень и в поисках истинной веры отправился в путь, который много лет вел его по бескрайним просторам России и закончился в царском дворце. Чудесным образом ему удалось спасти жизнь наследника трона, но его колоссальное влияние на царя и царицу злило богатых и обладающих властью. Они заманили его в ловушку и убили.
«Шелковый путь» – больше чем книга, это настоящее исследование британского историка и преподавателя Оксфордского университета Питера Франкопана. В книге рассматривается вся история человечества за последние 2000 лет. Вы узнаете, как возник шелковый путь из Азии в Европу, какие войны велись за контроль над ним, а также поймете его истинное значение для всего мира. Вы увидите, что история развивалась совсем не так, как мы привыкли изучать в школе. Так, столетия назад интеллектуальные центры мира, «Оксфорды» и «Кембриджи», «Гарварды» и «Йели», находились не в Европе, а в городах Средней Азии, куда и съезжалась вся просвещенная молодежь в поисках успеха.
История пишется победителями и о победителях – великих императорах, значимых событиях, войнах, дворцовых переворотах. Нам легко представить правителя в его роскошном дворце, однако жизнь простых людей, мелочи быта нередко ускользают от нас. Что представлял собой Древний Рим, старинная столица? Как жили люди великой Римской империи, отделенной от нас веками? О чем заботились, чем занимали время? Автор этой книги попытался раскрыть образ города через людей, его населявших. Вы найдете описание 24 часов в Риме и каждый час проведете с новым персонажем: астролог, жрица, гладиатор, проститутка, хозяин таверны и многие другие предстанут перед вами.
Заметки викторианской леди расскажут обо всем понемногу: о готовке, о врачевании, о религии и о любви. Остроумные советы, оставленные автором, отражают ее взгляд на жизнь и смерть, на повседневную рутину и на вечность. Здесь можно найти как хороший практический совет, так и что-нибудь для души. Книга отражает мировоззрение женщины XIX века, оставаясь во многих вещах актуальной и для наших дней.