Искусство проклинать - [100]
Зойка вернулась на третий день, и я наказала ей шагу не ступать дальше пятачка. И никого не впускать в дом. Теперь можно было оставлять с ней Бабу Саню, и я поехала к Маго.
— Зачем тебе это, Тина? Женщина не должна учиться убивать, это дело мужчин. Да ты только скажи, и я сам голыми руками задушу любого, кто на тебя хотя бы один косой взгляд бросит.
— Не надо никого убивать, Маго. Никто не бросает на меня косых взглядов. Я просто сама хочу быть уверенной, что смогу за себя постоять. На всякий случай, лучше быть готовой. Вот Васо обстреляли, он был за рулём, а охрана отстала почти на километр. Могла бы и я отстреливаться.
Он поднимает тонкие, волосок к волоску, выписанные брови, и задумчиво смотрит мне в глаза: Ты часто попадаешь в чужие переделки, Тина… Это, в самом деле, плохо. Плохо, что никто не бережёт тебя… — потом замолкает, и опускает голову: Я перед тобой в вечном долгу, и на мне кровь твоего чудесного мальчика…
Нет, только не это. Не это, нет… Нет… Нет. Я дала себе слово не говорить об этом ни с кем. Не сейчас. У меня мало времени, очень мало… Только не сейчас. Всё потом! Слёзы, тоска, бесконечная пустота — это всё потом…
— Маго, пожалуйста… Не сейчас! Так ты найдёшь мне учителя? Или для твоих ребят это будет зазорно?
— Зазорно! О чём ты говоришь, Тина! Я тебе лучшего стрелка дам, чемпиона. И для него это будет честь! Зазорно… Да мои мальчики тебя на руках будут носить каждый день, куда скажешь!
Может, и придётся, — на руках. Красотка к старости слаба ногами стала… Нет, вроде, ноги уже держат, колени только немного дрожат. Но мне некогда. У меня есть всего неделя. За неделю я соберусь. Уколы теперь будет делать Зойка, да и утренний массаж тоже. Док её хорошо обучил… Ничего, я соберусь.
Сначала у меня ничего не выходило. Я не справлялась с отдачей, плохо чувствовала курок и задирала мушку. К концу второго часа я первый раз «достала» мишень в самом углу, потом ещё раз. На второй день я уже всё время попадала в мишень, но в круг — только два раза. Учителя помалкивали и переглядывались. Мне на это было плевать. Я всё могу, если захочу. Тем более, руки у меня послушные, я художник. В детдоме меня дразнили: «Тинка-скотинка, на сто рук машинка».
И, стоило вообразить себя сторукой машиной, я стала попадать в круг через раз, а потом три раза из четырёх, только в россыпь. Лучший стрелок Маго, Аскер, уже немолодой, но очень молодцеватый на вид, сказал: Хорошо, женщина. Очень хорошо. Глаз у тебя острый, а рука верная. Через неделю в яблочко попадёшь.
В яблочко я попала на следующий день. Два раза из десяти. Остальные — кучно, только две немного дальше других. Аскер был в полном шоке, о чём, кажется, и сказал Маго, подошедшему с группой сопровождающих.
— Аскер, говори по-русски, а то я не понимаю, какими словами ты меня хвалишь.
— Я хвалю Тина, очень хвалю! Только спрашиваю: зачем такой красавице стрелять? Ты одним взглядом наповал можешь убить.
Я отшутилась насчёт слепых, которых моя красота не волнует, а это преступление, караемое смертью, и все засмеялись.
— Завтра подарю тебе пистолет, Тина, — сказал Маго. — И разрешение на его ношение тоже предоставлю.
Он не смеялся, окинув меня внимательным взглядом, от которого мне стало не по себе. Я молча кивнула, и дала себе слово сегодня же посмотреться в зеркало.
Меня высадили на «пятачке», и я немного поиграла с Рексом, чувствуя себя скованно под пристально-задумчивым наблюдением Маго. Зойка только вышла, и я не стала её дожидаться, отправилась в дом.
Баба Саня сидела на кухне над остывающим чаем, с библией в руках. Я поцеловала её в седой пробор, и поставила чайник снова, достала из холодильника сыр, потянулась к хлебнице, потом взглянула в зеркало на стене.
С первого взгляда мои волосы, с остатками серой платины на концах, на фоне бледно-голубой стены, полыхнули соломенным пожаром. Я подошла ближе. Призрачно-светящееся лицо с отчаянными кошачьими глазами, заострившиеся скулы. Нещипаные два месяца тёмные брови со своевольно-непреклонным изломом, как острые крылья дуры-чайки, рот, как свежая рана…
Будь я нормальным мужчиной, я бы от этой особы в зеркале бежала бы, как чёрт от ладана, куда глаза глядят, и со скоростью ветра. А в этом «куда глаза глядят» постаралась бы закрыться на все запоры в доме, чтобы воспоминания о ней не мешали мечтать про нежных и спокойных, мудрых в своей обыкновенности девушках, которых не глупо и не опасно называть красавицами.
От созерцания останков несостоявшейся леди меня оторвала Баба Саня, сказав тихим надтреснутым голосом: Пора мне, Тиночка… Уже пора.
— Куда тебе пора? О чём это ты, Баба Саня?
— Домой, к себе. Загостилась я тут.
— Как это «домой»? А я?
— Ты? А что ты? Живой думает о живом…
— Если «живой» — это я, то я о тебе думаю. И ты ещё лет тридцать потянешь, в трезвом уме и твёрдой памяти… Потом ладно, начинай чудить… Почему же тебе пора? А меня ты куда денешь?
— Так что же, Тина… всё кончилось. Пора!
— Ничего ещё не кончилось. И я не собираюсь вот так тебя отпускать. Мы, что, расстанемся с тобой, что ли? А Братия? Алексо? Ты говорила, он должен перейти в достойные руки.
Настоящая книга продолжает историю Катринки Ван Холен, о которой рассказывалось в романе И. Трамп «Только про любовь». Теперь главная героиня живёт на Западе, счастлива в браке, нашла сына, которого вынуждена была оставить младенцем в Чехословакии. Казалось бы, жизнь вошла в нормальную колею. Однако не все у жены миллионера складывается так, как ей хотелось.
От любви до ненависти, как известно, один шаг. И ровно столько же — обратно… Так считал самоуверенный красавец Джо Кальварес, но он просчитался. Путь от ненависти до любви оказался намного длиннее. В свое время Джо сделал все, чтобы оттолкнуть влюбленную в него девушку, и только потом понял, что не может без нее жить. Теперь он делает все, чтобы вернуть ее. Увы, безуспешно. Это уже не та милая и кроткая девушка, что смотрела на него с обожанием, а разгневанная «тигрица», как назвал ее собственный отец. Как заслужить ее прощение? Разве что прийти любимой на помощь в минуту опасности…
Миллионер и гражданин мира Отто-Александер фон Шпигель объездил все страны. Но только в России он понял, что такое настоящие приключения. Не успел он ступить на гостеприимную российскую землю, как его немедленно ограбили. Но интуристу повезло – его миллион попал в теплые, заботливые руки. О, эти русские женщины! Они не только умеют останавливать на скаку лошадей и бесстрашно входить в горящие избы, но и не пасуют перед самыми настоящими бандитами.На самом деле Оле Пироговой было совершенно все равно, кому достанется миллион фон Шпигеля.
Трогательная история, рассказанная Эйлин Форрест, повествует о жизни юной девушки о том, как непросто сложилась ее судьба. Героиня романа смогла преодолеть все препятствия и снова ощутить себя счастливой, обретя радость материнства.
Психологическое напряжение, страсть, интрига входят в роман с момента встречи Джоанны и Редклиффа, женатого на светской красавице.История их любви сложнее и глубже, чем рассказ о традиционном любовном треугольнике, и особенно впечатляет, ибо происходит на фоне драматических событий, в процессе развития которых героиня узнает, что она вовсе не та, кем привыкла себя считать до сих пор.
Действие романа разворачивается в английской провинции. Доктор Пол Хиггинс – одна из самых ярких и уважаемых личностей небольшого городка Флеберна. Белокурый статный гигант с первого взгляда влюбился в очаровательную юную Бетт – грациозную, изящную, искрящуюся радостью девушку. Она была похожа на сказочную "Дюймовочку". Не прошло и двух недель, как молодые люди поженились. Но с первых же шагов совместной жизни супруги поняли – их брак оказался роковой ошибкой. Мнимая любовь обернулась ненавистью.Бетт родила прелестную малышку, которая больше походила на японку, чем на европейскую девочку.